— Но мы собрали так мало грибов.
— Нам нужны грибы, которые вызывают глюки.
— Лучше уж собирать грибы, чем обкуриваться до одури.
— На сегодня с меня грибов хватит, — сказала Энн.
Она отсыпала девочкам лисичек из своего ведра, чтобы их не ругали родители.
— Благослови вас Господь, — промолвила она. — Бог любит вас.
— Вот и прекрасно.
На следующий день подружки рассказали в школе про сумасбродную поклонницу Иисуса. Наверное, она лесбиянка. И уж точно извращенка. Какие-нибудь «Лесбиянки за Иисуса» или что-нибудь в этом роде.
— «Благослови вас, Господь», «Храни вас, Иисус». Настоящая психопатка!
Три недели спустя они увидели в газетах ее фотографию, а рядом — большую статью.
— Это та сумасшедшая из леса, — сказала Кристел.
— Точно, она.
— Ни фига себе!
— Видно, забалдела от грибов или обкурилась.
— Наверняка у этой шлюхи-лесбиянки просто начались глюки. Решила подзаработать.
Они убеждали всех, что ей нельзя верить:
— Эта сучка не могла видеть Деву Марию. Она просто перебрала ЛСД.
— Насмотрелась клипов Мадонны.
— Вот-вот.
— Что делаешь после уроков?
— Надоело все до чертиков.
— До чего же она меня взбесила!
— Меня тоже.
— Меня просто трясет.
— Вот сучка. Лесбиянка.
— Ничего она не видела.
Первое видение — дело было десятого ноября в три часа пополудни, вслед за двумя странными снами Энн, которые сама она впоследствии определила не как сны, но как исполненные глубокого смысла знаки свыше, — случилось, когда Энн чистила лисичку. Она вытащила из кармана джинсов носовой платок и, сложив из него подобие гигиенической прокладки, пристроила к себе в трусы. Затем, взобравшись по крутому склону на холм, она углубилась в заросли гаультерии и орегонского винограда, где искать грибы было бесполезно. Потратив с четверть часа на то, чтобы продраться через густой кустарник, она вышла в мшистый лес. Пахло сыростью. Кое-где виднелись лисички, но их было немного. Она нехотя собрала их — простуда сделала ее апатичной и вялой, а ведро было наполнено почти доверху.
Очищая очередной гриб от мусора, она заметила в лесу странный свет. Впоследствии она определила увиденное как светящийся шар размером с баскетбольный мяч, который, не издавая ни звука, парил между двумя деревьями. Источник света был внутри, а не снаружи, — зеркало, драгоценности и стекло отражают свет по-иному; больше всего этот свет напоминал галогеновую лампу. Он не дрожал и не колебался, как пламя свечи; подобно воздушному шарику, наполненному гелием, не подвластный силе притяжения, он свободно висел в воздухе. Его окружал ореол — что-то вроде дымки или тумана. Она подумала, что, наверное, он вращается, как крохотная планета или Луна.
Когда Энн поняла, что это не мираж и не обман зрения, она подхватила ведро и бросилась бежать. Несколько лисичек вывалились из ведра сразу, еще десяток выпало, когда она споткнулась о бревно, но она бежала без остановки, пока хватало дыхания; обессилев, она опустилась на землю, прислонившись спиной к дереву, вытащила четки, осенила себя крестом и тихо прочла по памяти «Апостольский символ веры». К счастью, свет не преследовал ее, и она прочитала «Отче наш» и трижды «Радуйся, Мария…» Устроившись поудобнее между толстыми корнями, она наконец почувствовала себя в безопасности и стала торопливым шепотом читать оставшуюся часть Розария.
Она не сомневалась, что увиденное не плод ее воображения и не сон, а скорее что-то вроде научно- фантастического фильма, НЛО или неведомого ей правительственного эксперимента. Ей не хотелось покидать свое убежище в папоротнике, откуда было видно, не преследуют ли ее, и некоторое время она сидела, притаившись, готовая, если понадобится, вновь броситься наутек. Но в лесу было тихо, и никаких признаков блуждающих огней не было заметно. Энн стиснула холодными пальцами четки. Может быть, пришла ей на ум тревожная мысль, этот свет был проделками сатаны?
Когда она увидела его вновь, слева от себя, ей показалось, что он быстро вращается и мерцает. На этот раз он оказался куда ближе и не так высоко, и, поняв, что на этот раз ей не убежать, она, точно щит, выставила перед собой четки: «Оставь меня в покое! — сказала она. — Прошу тебя, исчезни!»
Но вместо этого, как рассказывала она потом тем, кто ее расспрашивал, свет описал в воздухе дугу и двинулся вперед. Он стал расти, его очертания становились все более четкими, пока она наконец не увидела перед собой призрачное, колеблющееся лицо и две светящиеся руки — примерно в тридцати ярдах от земли. Теперь свет сиял так ярко, что на него было больно смотреть; продолжая заслоняться четками, она прикрыла глаза рукой и прищурилась. «Не трогай меня! — попросила она. — Пожалуйста, уходи прочь!»
Она упала на колени, зажмурилась и пообещала Богу, что больше ни разу не согрешит, если он вмешается и поможет ей. Она поклялась себе, что так и будет. Она не нарушит обещание. Секунду спустя она вновь подняла глаза и обнаружила, что свет отдаляется, его уносило точно мыльный пузырь, бесшумно и стремительно он поднимался сквозь ветви, но не задевал ни игл, ни листьев, ни сучьев, огибая препятствия, точно видел их.
Успокоившись, примерно через час Энн выбралась из лесу. В лагере она долго сидела в своей машине, дрожа и шмыгая носом. В тот вечер она не могла ни есть, ни сосредоточиться на чтении Библии. Приближалась ночь, и ей стало неуютно. Она взяла карманный фонарик и отправилась к Кэролин Грир. Та лежала в спальном мешке у себя в фургоне и читала, грызя морковку.
— Дождь идет, — сказала Кэролин. — Проходи. Ты что, заболела?
— Кажется, я простудилась, — ответила Энн.
Предметы отбрасывали длинные тени, на чугунном подносе горела ароматическая свечка. Дождь барабанил по крыше фургона так, словно с неба сыпались камни. Лицо Энн в пламени свечи было серьезным и взволнованным. Лежа, Кэролин выслушала ее рассказ. Когда Энн закончила, Кэролин вздохнула, села, потянулась, сунула в книгу закладку, закрыла пакет с морковкой и натянула на него резинку.
— То, что ты описала, похоже на солнце, — сказала Кэролин.
— Я была в лесу. Там не было никакого солнца.
— Наверное, тебе это приснилось.
— Я не спала.
— Это ты так думаешь.
— Все было как сейчас. В точности. Сейчас я точно знаю, что не сплю. Мне не нужно щипать себя или делать что-то подобное. Я знаю, что не сплю.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я бодрствую.
— Ты была под кайфом, Энн?
— Нет.
— Светящийся шар, который плавает вокруг…
— В нем был человек, я же сказала. Да, представь себе, светящийся шар.
— По-моему, это было просто солнце. Ты когда-нибудь пробовала подолгу смотреть на солнце? Сегодня был солнечный день.
— Но я была в лесу. Там была тень.
— Значит, тебе это приснилось. Иногда во сне мне тоже кажется, что все происходит наяву. Что еще
