человека? – спросил Туманов.
– Если честно, я над этим ломал голову. Но за расспросами к Ивану Максимовичу не стал обращаться. Посчитал, что у него по-видимому есть на это свои причины. А потом уверяю вас, абсолютно здоровых людей нет. Каждый человек в той или иной степени имеет психическое отклонение. А Колтунов у нас если хотите не просто лежал, а проходил курс лечения, – проговорил Козелин, стараясь выгородить себя. И вроде бы аргумент вполне оправданный: нехватка средств. Только Федор за всем этим усмотрел другое. Наверняка от щедрот Колтунова заведующему лечебницы оседала в карман приличная часть денег. Хотя доказать это непросто: не пойман не вор. И доказать, что Аркадий Колтунов не больной, тоже вряд ли удастся. В больнице он лежит уже шестой год.
– Вы знали о том, что Колтунов младший до того как попасть к вам, совершил убийство? – спросил Туманов у заведующего лечебницей.
– Да что вы? Уверяю вас, я этого не знал, – Козелин готов был побожиться в своем заверение, но этого не потребовалось. Туманов махнул рукой, подчеркнув тем самым, что тому не стоит себя утруждать. Но сказал:
– А между тем, у Колтунова младшего уже было две судимости по весьма серьезным статьям. И человек он в криминальном мире весьма авторитетный. Вот Иван Максимович и решил позаботиться о братце, упрятать его к вам от ментов, чтобы не посадили за убийство, а заодно и от его приятелей бандюков. И вы, – указал Туманов пальцем на Козелина ему в этом поспособствовали. Сначала не смогли отказать Ивану Максимовичу. Потом – Аркадию Максимовичу.
– В каком смысле? – спросил Козелин, осмелившись посмотреть Туманову в глаза.
– Да в самом прямом. Ведь для таких как Колтунов у вас тут не больница, а санаторий. И в любое время они могут оказаться по ту сторону забора, – обвинил Туманов заведующего в том, что на некоторые вещи Козелин смотрит сквозь пальцы. Но тот сразу полез с уточнениями.
– Если наш пациент не может представлять социальную опасность для окружающих. Таких мы иногда отпускаем, – заявил он.
– Стало быть и Колтунова отпускали? Да или нет? – строго спросил Туманов.
– Иногда за ним приезжал Иван Максимович со своим водителем. И с ним Чернов Валентин Иванович…
Заметив, что Туманов с Греком переглянулись, Козелин решил поосторожничать, чтобы не наговорить лишнего.
– Значит, Чернов забирал Колтунова из больницы? – Грек уточнил дату, когда это было, потом сказал Туманову: – Это совпадает с моментом нападения на группу Заславского.
Федор кивнул. Он и сам сейчас думал о том же. Был лишь один момент, который требовал разъяснений. О нем Туманов и спросил Козелина:
– А почему Колтунов по территории лечебницы передвигается в инвалидной коляске? Он что ходить не может?
На этот раз Козелин был более чем откровенен.
– Видите ли, у Аркадия Максимовича на правой ноге повреждено сухожилие… И как он сам говорил, длительная ходьба утомляла его. Поэтому он и предпочитал как вы сказали передвигаться в коляске.
– Да это он для отвода глаз. Под не ходячего косил, а ты попробуй, за таким побегай, – высказал Грек свое мнение.
Заведующий лечебницей решил с ним не спорить, сказал только:
– Может быть.
Тимофей Павлович был уверен, что в этом кресле заведующего ему больше не сидеть. И так завистников полно, а тут такое дело. Ведь догадывался, что с этим Аркадием Колтуновым не чисто, да не смог устоять перед большими деньгами. Частые его отлучки, настораживали Козелина. Несколько раз он даже пытался поговорить с Колтуновым младшим по душам, но каждый раз разговора не получалось.
Особенно забеспокоился Тимофей Павлович, когда вернувшись в лечебницу после двухдневного отсутствия Колтунов привез с собой чемодан. Козелин вошел в палату в тот момент, когда его пациент перебирал содержимое чемодана. В нем лежала одежда: утепленная куртка, спортивный костюм, кроссовки, несколько рубашек. Но Козелина возмутило другое. Он увидел пистолет.
– Аркадий, что это? – спросил Козелин, стараясь говорить как можно тише, чтобы в соседней палате его не услышали.
– Это? Одежда, – ответил Колтунов.
Козелин указал на пистолет.
– Какая к черту одежда? Спрячь немедленно. Что ты себе такое позволяешь? Держать оружие в палате, – возмутился Козелин столь откровенной наглости. Если бы не те огромные деньги, которые Иван Максимович еще будучи живым заплатил за братца, давно бы выписал Аркадия вон.
– Успокойся, – хозяйским тоном заявил Колтунов младший. – И не надо визжать мне на ухо. Я не глухой.
– Ты не глухой. Не больной. Вообще, чего ты делаешь в моей больнице. Может тебе лучше уйти отсюда? Так ты скажи. Я тебя хоть сейчас выпишу, – предложил Козелин.
Колтунов младший достал из чемодана пачку сто долларовых купюр. Отсчитал пять бумажек, сунул Козелину в карман халата и со словами:
– Когда надо будет, я тебе скажу, – выпроводил его из своей палаты.
Очутившись в коридоре, Козелин еще долго не мог придти в себя от такой наглости.
– Вот сукин сын! Что он себе такое позволяет? Он думает, что и теперь, когда Ивана Максимовича нет, по-прежнему будет командовать мной. Ну уж вот ему, – Тимофей Павлович сунул руку в карман, скомкал доллары в комок. Хотел зайти в палату и бросить этот комок Колтунову младшему прямо в лицо и сегодня же, а точнее прямо сейчас, вышвырнуть его из больницы.
Резко обернувшись, он увидел прямо перед собой молоденькую медсестру. Она пришла в больницу работать совсем недавно и кажется, Колтунов младший уже ее обломал, потому что во время ее дежурств, Тимофей Павлович стал замечать, эта девочка слишком уж часто в вечернее время заглядывает к нему в его отдельную палату.
– Что с вами, Тимофей Павлович? – спросила медсестра.
Козелин поправил очки, натянуто улыбнулся.
– Со мной все в порядке. А вы?.. – он не договорил, решив все-таки не обострять отношений с Колтуновым младшим. Хотя и догадывался, что сейчас эта красотка зайдет в палату и не пройдет и минуты, как окажется на койке с раздвинутыми ногами. И она кажется поняла, о чем сейчас подумал Козелин, покраснела и сказала:
– Укол надо сделать Колтунову. Он жалуется, что по ночам не может заснуть.
Козелин кивнул.
– Ну идите, – сказал медсестре и не дожидаясь, пока она войдет в палату, повернулся и пошел по коридору. Наличие пистолета в чемодане у Колтунова, обеспокоило Тимофея Павловича. Вдруг кто-то из санитарок, зайдя в палату вымыть пол, сунет в чемодан нос. Он стоит под кроватью. Что тогда? Поэтому еще несколько раз Козелин настоятельно просил Колтунова избавиться от оружия и по-видимому уже достал того.
– Ладно. Завтра я увезу его отсюда.
– Чемодан темно-коричневый? – спросил Грек, хотя можно было этого и не делать. Все то, что находилось в чемодане, Козелин перечислил с точностью. Это в нем потом Фома нашел пистолет из которого отстреливался ночью на квартире покойного Чернова, куда его привела Анжела.
– Все очень просто, – сказал Туманов Греку. – Колтунов привозит чемодан и оставляет на квартире Чернова. Он не догадывался, что у Заславского появился от нее ключ. Ему нужно было временное пристанище. А потом ты не забывай, он ведь тоже знал о портсигаре и после внезапной смерти Чернова попытался его найти. Бьюсь об заклад, что сейчас Колтунова в больнице уже нет. Ведь так, Тимофей Павлович? Или я ошибаюсь?
– Нет, вы не ошибаетесь, – покачал головой Козелин. – В очередной раз мы с Колтуновым младшим поскандалили и вчера я его выписал из больницы, – развел заведующий руками. При этом на самодовольном лице Козелина взыграла улыбка. Ведь он не просто избавился от человека. Он избавился от
