час, без особого результата. Если в них и имелся ключ к разгадке, то найти его они не смогли. Судя по письмам, счетам и контрактам выходило, что Корелли был посредником. Находил работу, а потом распределял ее между субподрядчиками.
В личных бумагах преобладали расписки. Корелли задолжал немало денег, но смерть списала его долги. Нашли они и четыре довольно-таки сухих письма от сестры. Она писала, что дома у нее все в порядке и интересовалась, как идут его дела. И много записок малопонятного содержания, вроде: «Номер 417 «Барбизон-Плаза», Генрих, 45 — $337», «Цветы для Джоан», а также квитанции за деньги, поставленные на лошадей, проигравших свои заезды в Акведуке, Белмонте, Рузвельте.
В телефонной книжке рядом с номерами соседствовали или инициалы или только имена, или только фамилии. Из более чем пятидесяти номеров семнадцать принадлежали женщинам, упомянутым лишь по имени. От Мори Лублина осталась одна фамилия, адрес Корелли предпочел не записывать.
На нескольких листках бумажки Корелли писал только цифры, по отдельности или в столбик, со знаками сложения или вычитания. Несколько раз встретилось число 65000, дважды с долларовым значком: $65000.
— Шестьдесят пять тысяч долларов, — произнес вслух Дэйв. — Должно быть, столько он задолжал.
— Лублину?
— Возможно. Я даже не знаю, украл ли он их или взял в долг. Ли и его напарник денег не нашли, значит, он не привез их в пансионат. Если б они у него были, он бы обязательно захватил их с собой, убегая из Хиксвилла, не правда ли? Я думаю, он задолжал эти деньги Лублину и не смог расплатиться. Осознав это, он запаниковал и удрал. А они его нашли.
— И убили.
— Верно.
Она села рядом с ним на кровать. Револьвер оказался между ними, она то и дело поглядывала на него.
— Оружие меня пугает.
— Возьми его.
— Зачем?
— Возьми.
Она подчинилась. Он показал, как надо держать револьвер, как класть палец на спусковой крючок.
— Целься в дверную ручку.
Джилл прицелилась.
— Только не в ручку, а левее и ниже.
Дэйв показал ей, как надо целиться. Потом взял у нее револьвер, вытащил патроны, заставил целиться и нажимать на спусковой крючок. Пять минут спустя отобрал у нее револьвер и вновь зарядил его.
— Путь у нас только один, — подвел он итог. — Мы, конечно, можем покопаться в прошлом Корелли. Обзвонить всех его девиц, выяснить что они о нем знают. Обратиться в архив «Нью-Йорк таймс», чтобы нам дали информацию по всем людям, занесенным в его телефонную книжку. В итоге, мы будем знать Джо Корелли как облупленного.
— Ты именно этого хочешь?
— Нет, — он достал сигареты, закурил сам, предложил вторую жене.
Она покачала головой, и он убрал сигарету в пачку. — Нет, — повторил он — Корелли нас уже не интересует. Мы не пытаемся найти Корелли. Он умер и нам совершенно не нужен. Мы же не пишем его биографию. Мы ищем двух других мужчин.
Она молчала.
— Этих мужчин нанял Лублин. У нас есть его имя и телефонный номер. Мы сможем выяснить, где он живет. Повидаемся с ним, и он скажет нам, кто убил Корелли.
— А почему он нам это скажет?
— Мы заставим его сказать.
Ее взгляд метнулся к револьверу.
— Сейчас?
— Сейчас, — он поднялся, с револьвером в руке. — Сначала просмотрим телефонные справочники. Найдем Лублина с известным нам телефонным номером. А потом поедем к нему.
Дэйв попытался сунуть револьвер в один из карманов пиджака. Он или очень уж выпирал или просто мешал. В результате револьвер оказался за поясом брюк, но все равно не на месте.
— Дай его мне, — попросила Джилл.
Дэйв отдал ей револьвер, который она положила в свою сумочку. Сумочка оказалась очень маленькой, поэтому пришлось заменить ее на другую, побольше. Из аптеки она позвонила в справочную, чтобы узнать, в каком районе телефоны начинаются с Ulster-9. Ей ответили, что в Бруклине.
Они раскрыли бруклинский телефонный справочник и тут же нашли то, что искали: «Лублин Морис, 4412 Нкрк… Ulster 9-2459». Что это за улица, они понять не смоги. Поэтому пришлось раскрывать другой справочник, с названиями нью-йоркских улиц. В разделе «Бруклин» Дэйв нашел Ньюкерк-авеню. Другой улицы с такими же согласными не было.
Он тут же набрал номер Лублина, не ему никто не ответил. Попробовал еще раз, результат тот же. Заглянул в справочник: нет ли рабочего телефона. Такового не оказалось.
— Его нет дома, — он повернулся к жене.
— Тогда давай пообедаем. Я умираю от голода.
Тут и он понял, что хочет есть. Завтракали-то они утром, а уже седьмой час вечера. И воспринял сие, как добрый знак. Они вышли на след и почуяли добычу, в азарте даже забыв про еду.
Они поспешили в итальянский ресторанчик, съели лазанью, выпили по бутылке пива. По ходу он отлучался к телефону, пытаясь дозвониться до Лублина. На другом конце провода трубку так и не сняли. О чем, вернувшись, он и доложил жене.
— В конце концов домой он придет, — успокоила его Джилл.
— Полагаю, что да.
После обеда Дэйв позвонил еще раз. Безрезультатно. Они зашли в аптеку, купили пару журналов, он воспользовался тамошним телефоном. Никакого ответа. Они вернулись в отель. В половине восьмого он отложил журнал, снял трубку, бросил ее на рычаг.
— В чем дело?
— Не знаю. Как по-твоему, нас прослушивают?
— Кто?
— Телефонистки, что сидят на коммутаторе отеля.
— Возможно.
— Я сейчас вернусь.
Дэйв спустился вниз, прогулялся до аптеки, позвонил. Вновь ему никто не ответил. В номере отеля он то и дело поглядывал на часы. Вернулся в аптеку ровно в восемь, набрал номер Лублина и услышал в трубке мужской голос.
— Мистер Лублин? — спросил он.
— Одну минуту, сейчас позову, — затем до Дэйва донеслось: — Мори, это тебя.
Он повесил трубку и поспешил к жене.
— Лублин дома, но не один. К телефону подошел кто-то еще.
— Может…
— Нет, я уверен, что не один из них. Их голоса я запомнил, — он задумался. — В трубке слышались какие-то звуки. Может, у него вечеринка. Не знаю. Мне кажется, народу там много. Но один мужчина точно есть, тот, что подходил к телефону. И он позвал Лублина по имени. Если бы кроме Лублина в доме никого не было, я думаю, он не стал бы звать его по имени.
— И что нам теперь делать?
— Позвоню попозже. Рано или поздно он останется один, тогда я к нему и загляну.
