Кто из них кого больше любит? Папа сына или сын папу?
— Василий Владимирович, оставьте Федьку. Отличный парень. Органам предан. Как был ментом, так — мент до мозга костей, пусть теперь и в конторе. Никуда не ушел, в этом году в Академию будет поступать. Тут и мы со своими связями поможем. Да, товарищи генералы? Глядишь, к тридцати годам полковником будет, если не раньше. У него на лбу написано, с вами в одном ряду стоять и за одним столом сидеть.
— Следующий персонаж — Алексей Берег.
— Господи, вам-то чем несчастный Леша не угодил?! Он-то как раз из органов ушел, в монастырь подался, в монахи!
— Вот именно, Алексей Юрьевич, сразу в монахи! У некоторых обет послушания — годы, а он уже монах.
— Мне кажется, Василий Владимирович, в отличие от вас, церковное начальство его поняло, приняло и со всей душой пошло навстречу.
— Келью отдельную выделило!
— Да! Вдумайтесь, он сознательно отказался от продолжения своего рода и принял обет безбрачия, чтобы не навредить человечеству. Теперь он постоянно в молитвах, кается за своих предков, пьет литрами святую воду и время от времени сует пальцы в электрическую розетку.
Генерал невольно перекрестился:
— Господи! А это еще зачем?
— По совету ныне упокоенного Гаврилы Степановича Батюшкова. Но ведь и он не собирается всю жизнь провести в затворничестве и тоже поступает в Академию, правда духовную. Это можно. Одно высшее образование у него уже имеется, связей нет…
— Есть у него связи, есть, — махнул рукой Василий Владимирович. — Монастырь, который его принял, хилым был, занюханным, считай, одни стены стояли. А теперь? А теперь — БАМ, стройка века! Рабочих больше, чем монахов. Купола на храмах новенькие, на солнце играют, стены под гребенку — белокаменные. У них даже свой автопарк появился, рассекают служители Господа на «мерседесах» и грузовых «фордах». А одеты как? У меня, генерала, костюм пообносился, а у них рясы из шевиота.
— Завидуете? Захотелось рясу из шевиота?
— А где Юра? С Ольгой уехал?
— Нет, где-то здесь. Скоро появится. Он вас любит, Василий Владимирович. Вы ему как дед…
Генерал смутился, потянулся за бокалом…
— Так, — сказал Ал, — Будникову и Берегу мы косточки перемыли, остались мы с Ольгой и Василий Константинович. Что у вас против него?
— Ничего…
— Как же так?! Он же у себя целый институт построил. Была крохотная лаборатория, а теперь комплекс! К нему со всего мира пчеловоды тянутся.
— Алексей Юрьевич, дорогой, вы меня не понимаете. Я ни против Федора, ни против Алексея, ни Василия Константиновича, ни вас ничего не имею. Я просто восхитился вашей фантазией по поводу битком набитого гроба.
— Только наполовину…
— Неважно… Помните других героев? Двух майоров и капитана…
— Припоминаю.
— Скромны… Вы еще с Власовым у Артемьева схватились. Так вот, их вдовы недавно все себе новые квартиры купили. Власов вообще жил в общежитии с двумя детьми.
— Все правильно, вы же семьям погибших материальную помощь выделили.
— Я лично ничего не выделял. А если бы выделял, мне, при нашем финансировании, на собственную зарплату не хватило бы. Так что, с каких щей несчастные женщины приобрели квартиры, тоже мировая загадка.
— Василий Владимирович, и я в недоумении. Вы что, ради этого совершили столь длительное путешествие?
— Малыша жалко. Я ведь его, как и вы, сызмальства знал. Примите мои соболезнования.
— Спасибо.
— Уходим, уходим, уходим, — пробормотал генерал.
— Не понял.
— Я попрощаться приехал. В отставку гонят, дескать, не юноша. Думаю, дай напоследок в командировку съезжу. Вы так удачно в Италии оказались, вот я, грешный, и воспользовался.
— Господи, Василий Владимирович, да с открытой душой. Живите, сколько хотите! Тут одних спален, — Ал показал на виллу, — штук шесть. Остальных комнат не считал… Приехал, понимаешь, строит из себя гестаповца, нет бы просто сказать…
Ал подошел и совершенно искренне хотел обнять старика, но он не то чтобы уклонился, а придержал его, взял за плечи и внимательно посмотрел в глаза.
— Я крест ваш в поле видел. Молодцы, вот это класс!
Василий Владимирович намекнул на высокий крест, который стоял на склоне за «Соломенным Дворцом». На нем было написано: «Гавриле Степановичу Батюшкову — декабристу, архитектору, создателю «Соломенного Дворца». Покойся с миром…»
— Папа, папа! — раздалось сверху. — Смотри, где я! Привет, дед Василий!
Юрочка сидел на гребне двадцатиметровой скалы, возвышающейся над виллой.
— Ах, ты! Ты зачем туда залез?! — испугался генерал. — Ал, он же может упасть оттуда!
— Да? — Ал сделал удивленное лицо и поднял обе руки. — Давай, сынок, смелей!
Юрочка подпрыгнул и оторвался от скалы. Василий Владимирович вскрикнул, схватился за сердце. А мальчик расправил крылья и начал медленно кружить над двориком.
Глядя на парящего сына, Ал вдруг с завистью подумал, какая у него, отца, спокойная жизнь, по сравнению с той, что будет у его сына.
г. Омск
