монастырях (Тверская губерния), ушедших под землю, где по-прежнему продолжают жить святые отшельники; о чудесных старцах Малого Китежа (Городец), которые ранним утром выходят из горы и показываются богобоязненным странникам, и многие другие. Перекликается с ними и алтайская легенда о народе чудь, не пожелавшем потерять свободу. «Ушла чудь под землю и завалила проход каменьями… Только не навсегда ушла чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу великую науку, тогда придет опять чудь со всеми добытыми сокровищами». В пермских (коми) сказаниях народ чудь был племенем героев-богатырей.
Эти легенды о подземных городах тесно связаны с красочными легендами Востока об Агарте, городе знания и духоразумения, находящемся под землей, где обитают мудрейшие из мудрых, одаренные вечной юностью и божественным знанием. И такие легенды, как россыпь жемчуга, «разбросаны по фольклору многих народов мира.
Беловодье
Истины ради следует признать, что подобная вера в существование блаженной общины святых не совсем исчезла из народного сознания и в наши дни. Еще совсем недавно ее отголоски можно было встретить в сказаниях русского народа о Белом Источнике, или Белых Водах, — Беловодье, возникших во времена великого раскола русского православия.
В XVII веке от церкви, преобразованной русским митрополитом Никоном, откололась целая ветвь так называемых староверов (раскольников), не принявших нововведений и считавших первоначальное состояние православия самой чистой и сокровенной формой христианства. Преследуемые ортодоксальной церковью, многие из них лелеяли надежду, что придет день, когда вновь воцарится совершенное и справедливое устройство церкви, сохраняющее изначальную духовность. Со временем эта надежда переросла в горячую и по-детски наивную веру, что рано или поздно им удастся установить связь с некой особой иерархической формой церкви, которая унаследовала благословение самих апостолов, и через нее непосредственно соприкоснуться с истинным, не затемненным новшествами учением Христа. Эта чистосердечная вера постепенно переросла в смутное, но заветное предчувствие о некоей чудесной земле, расположенной далеко на Востоке среди высоких гор, где в первозданном величии негасимо сияет возвещенная Христом благая весть, где строго и неуклонно претворяется в жизнь истинная, праведная вера. В этой благословенной сказочной земле живут апостолы Христа и святые. Это сокровенное, Богом хранимое место благоговейно именовалось Белыми Горами, Белым Островом или, чаще, Белым Источником — Беловодьем.
О Белой горе возвещал и великий духовный сподвижник земли русской святитель Сергий Радонежский, возжигая в сердцах верующих луч мечты и надежды, хотя о местонахождении этой чудесной горы он не обмолвился ни словом.
«В далеких странах, за великими озерами, за горами высокими, — пишет Николай Рерих в книге «Сердце Азии», — находится священное место, где процветает справедливость. Там живут высшее знание и высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовется это место Беловодье». И он же приводит рассказ одного старовера с Алтайских гор, на границе с Монголией. Тот, уже глубокий старик, поведал ему историю о двух своих прадедах, решивших найти Беловодье. Они отсутствовали три года и, возвратившись, сообщили семье о многих несравненных чудесах, виденных ими в обители мудрецов, — факт, доказывающий, что некоторые люди действительно находили Беловодье.
К этому священному месту на земле обращались в помыслах сердца бесчисленных паломников. Легенда постепенно росла в сознании верующих, устремляясь от сердца к сердцу, ширилась и преображалась в мечту о скрытом глубоко в горах чудесном огненном цветке — Жар-цвете. Ходили слухи, что где-то за Иерусалимом, а может быть, в Антиохии, или в Абиссинии, или, скорее всего, далеко на Востоке все еще живут патриархи, не отступившие от правой веры. Некоторым святая обитель братства грезилась в Сибири, среди лесистых склонов Алтайских гор, другим — в Тибете или Индии. И всегда находились ведомые духом паломники или странники, пускавшиеся на поиски этой «земли обетованной».
Еще в XVII веке среди старообрядцев ходили слухи о некоей стране на Востоке, где со времен раннего христианства обитает высшее духовенство (архиереи): «Есть на земле места сокровенные, Богом спасаемые грады и обители, где твердо и нерушимо соблюдается древнее благочестие и епископы правоверные сияют как солнце». В конце XVIII века в старообрядческом мире широко распространилась рукопись некоего инока Марка, повествующая о его паломничестве через Сибирь и пустыню Гоби в «Опоньское государство» посреди океана. Разыскивая с великим рвением и терпением землю, где сохранилось древнее благочестие, он будто бы, наконец, нашел ее в «Японии», в которой, помимо всего прочего, сохранялся и православный церковный уклад. Эту страну он и считал Беловодьем. «В местах тамошних татьбы и воровства и прочих противных закону не бывает. Светского суда не имеют; управляют народы и всех людей духовные власти… Бог наполняет сие место».
О том, сколь глубокие корни пустила в сознании старообрядцев мечта о святой земле праведников, можно судить хотя бы по тому факту, что под личиной посланников Беловодья выступали даже лжеапостолы, спекулировавшие на этой наивной вере народа. Так, во второй половине XIX века некто Антон Пикульский, именовавший себя отцом Аркадием, основал секту, названную им «Иерархией Беловодья», приверженцы которой, несмотря на преследование церкви, широко распространились по Приуралью. Аркадий торжественно возвестил, что рукоположен в архиепископы всея Руси и Сибири в самом Беловодье, которое он якобы обнаружил в Индии, и что высшее духовенство там сохранилось еще со времен апостолов.
«Уверенность в действительности этой легенды доходила до того, — свидетельствует русский писатель В. Г. Короленко, — что в 1807 году один поселянин Томской губернии подал правительству о «Беловодских епископах» особую записку. В 1839 году о том же заявлял Семеновскому исправнику один старообрядец-бродяга, а в сороковых и потом в шестидесятых годах были известны случаи, когда из деревень Алтайского округа (Бухтарминской волости) люди уходили за китайскую границу для отыскания «Беловодья». Надо думать, что это тихое, малозаметное просачивание русского населения в китайские и тибетские пределы никогда не прекращалось. Так, некоторые путешественники, исследовавшие Алтайский край в конце позапрошлого века, сообщали, что и по сей день известны случаи попыток проникнуть в Беловодье через таинственные хребты и пустыни Средней Азии. Некоторые из этих искателей возвращаются обратно, претерпев всякие бедствия, другие же не возвращаются вовсе. Нет сомнения, что они погибают где-нибудь по пути: или в необъятном Китае, или в суровом и практически не доступном для европейцев Тибете. Но людская молва находит этому исчезновению иное объяснение: мол, эти пропавшие без вести люди нашли то, что искали, и навсегда остались в блаженном Беловодском царстве. И это обстоятельство влечет все новых и новых мечтателей, толкая их на опасности и гибель».
В XVIII–XIX веках существовало такое поверье: «Тот, кто пойдет по следам завоевателей-татар в Монголию, найдет Беловодье (предположительно, озеро Лобнор — «белое озеро», покрытое слоем соли, откуда тропа вела в предгорья Кунь-Луня)». Н. Рерих в своих записях приводит одну из легенд, где говорится о том, что дорога в Беловодье лежит через Алтай: «Отсюда пойдешь между Иртышем и Аргунью. Коли не затеряешься, то придешь к соляным озерам.
И дойдешь ты до гор Богогорши, а от их пойдет еще трудней дорога. Коли осилишь ее, придешь в Кокуши. А затем возьми путь через самый Ергор, к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье».
В этой связи интересен такой факт. Выдающийся исследователь Центральной Азии Н. М. Пржевальский в отчете о своих экспедициях упоминает о том, что около 1860 года сто тридцать старообрядцев с Алтая дошли до озера Лобнор близ тибетской границы, «наверное, в поисках обетованной земли Беловодья». Выносливые алтайские пахари и охотники поселились около развалин города Лоб. В этом суровом чужом краю, пишет он, все еще можно наткнуться на могилы этих русских богоискателей.
