настоящие, специально испеченные для представления блины со сметаной и маслом.
Надо сказать, в квартире на Разгуляе нередко разыгрывались домашние спектакли. Дети пели, танцевали, устраивали игры с переодеваниями. Это было очень весело — кто-то один переодевается за ширмой или в соседней комнате, потом выходит, и все остальные должны угадывать, кого он изображает. Если зрители сразу не могут распознать образ, то «артист» должен дать им какую-то подсказку, как правило, немую, пантомимическую. В доме у Никулиных — Холмогоровых любили изображать кумиров киноэкрана — Гарольда Ллойда (канотье, роговые очки и пиджачок), Дугласа Фэрбенкса (платок на голове, в ушах серьга, в руках хлыст), Уильяма Харта (платок, повязанный вокруг шеи, ковбойская широкополая шляпа из картона), Мэри Пикфорд (шапочка, распущенные волосы, томный взгляд). Костюмы брали из сундука стариков Холмогоровых. Стоял у них в коридорчике такой огромный, окованный железом старинный сундук, чуть ли не музыкальный. Из его недр чего только не извлекали — и пропахшие нафталином бабушкины салопы, и кринолины, и дамские шляпы, и котелки, и цилиндры, и кружевные пелерины. Все шло в дело, все работало на фантазию участников домашних спектаклей. Конечно, костюмы были примитивны, мизансцены элементарны, но игра доставляла и детям, и взрослым истинное удовольствие.
Владимир Андреевич хотел, чтобы его сын в будущем стал актером, и поэтому занимался с Юрой этюдами, художественным чтением, вместе они слушали пластинки, музыкальные радиопередачи. Владимир Андреевич любил петь. Часто свой досуг отец и сын проводили, лежа на кровати и распевая песни. У Владимира Андреевича была толстая конторская тетрадь, куда он в течение многих лет, еще с Демидова, записывал слова разных песен, которые ему нравились. В этом рукописном песеннике были записаны едва ли не четыре сотни русских народных песен и все они были систематизированы: «Деревенские», «Революционные», «Цыганские», «Скандальные»… Плюс — романсы. Все их Юра знал наизусть [6]. Причем мелодии Никулины нередко придумывали сами, и если вдруг по радио передавали песню на знакомые слова, но звучащую на другой мотив, Никулин-сын страшно удивлялся [7].
Лидия Ивановна мечтала, чтобы Юра выучился играть на рояле и стал музыкантом. Но этой мечте не суждено было осуществиться. Даже если бы Никулины каким-то невероятным образом сумели накопить необходимые деньги и приобрести пианино — в девятиметровой комнате его просто негде было бы поставить.
День 1909-й. 5 марта 1927 года. Первый фильм
Строго говоря, в первый раз в кинематограф Юра попал, когда ему было два с половиной года. В городе Демидове его бабушка, мамина мать, работала кассиршей в кинотеатре. Родные сестры Лидии Ивановны, Юрины тетки (они тогда были совсем юные девушки), готовы были пропадать там сутки напролет. Но им часто приходилось присматривать за Юрой, потому что родители Никулина ездили на гастроли и всегда в таких случаях «подбрасывали» ребенка этим молодым нянькам. И однажды тетки решили взять малыша с собой на одну хорошую фильму (уж очень не хотелось ее пропускать!). Хотели как лучше, а получилось — как всегда: Юрочка испугался темноты, накрывшей зал, и поднял такой крик! Потом, конечно, ребенка приучили, но первый в его жизни киносеанс запомнился всей семье. Юра, правда, был еще так мал, что этот случай не отложился в его памяти.
А первый запомнившийся ему фильм он увидел, когда ему было пять лет, уже в Москве. Они с отцом пошли в выходной день в Политехнический музей. Тогда, как и много лет спустя, там в дневное время устраивали сеансы познавательных кинопрограмм для детей. Юра с отцом уселся смотреть зарубежный фильм — под рояль, естественно, — который назывался «Охота на зверей»: речь в нем шла о том, как охотятся в разных странах на слонов, тигров, гиен, на всяких других зверей, и об особенностях национальных охот. Было интересно. Но вдруг произошло то, чего Юрины родители никак не ожидали. Дело в том, что у Юры была вредная детская привычка: он любил ковырять в носу. Родители и другие домашние всеми силами и средствами пытались отучить мальчика от этого. Даже били его по рукам. И вдруг на сеансе в Политехническом Юра своими глазами увидел на экране: стоят африканские охотники — очень независимого и гордого вида негры с пиками — и один из них… ковыряет в носу! С каким же торжеством Юра рассказывал об этом, вернувшись домой, своей строгой маме!
День 2526-й. 16 ноября 1928 года. Первый анекдот
— Проведите, пожалуйста, меня, а то ребята вон из того дома хотят меня побить.
С такими словами Юра Никулин подходил на улице к прохожему…и начиналось одно из развлечений ребят из Токмакова переулка — розыгрыш «Проведите меня». Юре — почти семь лет, и в компании его всегда выбирали «заводилой» для этого розыгрыша: по мнению товарищей, он все делал очень натурально. А сцена разыгрывалась такая: сначала Юра просил какого-нибудь человека, идущего по улице, помочь ему пройти мимо подворотни, где его якобы подкарауливали хулиганы. Ребята в подворотне, в свою очередь, делали вид, что действительно хотят наброситься на беззащитного ребенка. Кричали: «Вот он! Бей его, бей!» Юра «в страхе» прижимался к прохожему. Тот обычно начинал кричать на ребят, грозясь позвать милицию. Когда опасность, будто бы угрожавшая Юре, сходила на нет, он благодарил прохожего и нырял во двор какого-нибудь дома, где некоторое время пережидал. А потом игра начиналась сначала. Но однажды в розыгрыше «Проведите меня» всё пошло наперекосяк, не по привычному сценарию. Здоровенный дядька в меховой дохе крепко взял Юру за руку и сказал:
— Идем со мной, не бойся.
Поравнявшись с группой ребят в подворотне, он вдруг подтолкнул Юру к ним и крикнул:
— А ну-ка, дайте-ка ему как следует!
И остановился посмотреть, что будет.
Все растерялись: что же теперь делать? Розыгрыш в тот день не получился. Но вообще Юре нравилось разыгрывать прохожих, участвовать во всяких ролевых дворовых играх, хотя в ту пору он еще не думал становиться артистом. Ему, как, наверное, всем мальчишкам в его возрасте, нравились военные: хотелось так же носить шинель и греметь сапогами по мостовой. Красноармейцев он видел, когда их отряды шли мимо Разгуляя на парад 7 ноября на Красной площади. Поскольку военные колонны проходили по городу, собираясь для парада у Кремля, ранним утром, почти еще ночью, Юре, чтобы посмотреть на них, приходилось вставать в четыре утра или даже раньше. Было очень трудно не проспать, но он и один его приятель никогда не пропускали шествие красноармейцев.
Лучшим другом Юры по двору был мальчик Коля по фамилии Душкин. Дружба с ним родилась, когда мальчишкам было по семь лет, после драки, во время которой Юра разбил Коле в кровь голову рукояткой пугача. Увидев залитое кровью Колино лицо, Юра подумал, что убил его. Стало страшно, он в ужасе побежал, не разбирая дороги, и спрятался в кустах. Он совершенно не представлял, что же ему теперь делать. Но уже через несколько часов мальчишки помирились, а потом стали закадычными друзьями. Первый в своей жизни анекдот Юра Никулин услышал именно от Коли Душкина: «К одному офицеру приходит полковник и стучится в дверь. Открывает денщик, а полковник говорит: 'Передай своему барину, что пришел полковник'. Денщик вбегает бледный к офицеру и говорит: 'Ой, барин, к вам пришел покойник'. И барин от страха полез под кровать». Друзья хохотали над этим анекдотом до упада и по-настоящему презирали тех, кому он не казался смешным.
День 2830-й. 16 сентября 1929 года. Первый раз в первый класс
Впервый класс Юра Никулин пошел в 1929 году — первом году первой советской пятилетки. Тогда в школу детей отправляли с восьми лет. Правда, Юра был декабрьским ребенком, и в сентябре ему еще не
