никак. Закон Архимеда не позволяет.
Вопрос: можно ли назвать НАУЧНЫМ фантастом писателя, не то не знавшего, не то грубо игнорировавшего элементарный базовый закон физики?
Я бы поостерегся…
Вспомнилось вдруг по аналогии…
Советский писатель Юрий Сотник (ни в малейшей мере не фантаст, скорее детский юморист) сочинил в свое время рассказ «„Архимед“ Вовки Грушина». Фабула проста: шестиклассник-двоечник, начитавшись фантастики, построил подводную лодку. Небольшую, с байдарку размером, как раз на одного шестиклассника вместимостью. Назвал свое творение «Архимедом» — о законе его имени представления не имея. Ну и погрузился…
В отличие от «Наутилуса», нырять решительно не способного, «Архимед» камнем ушел на дно. А вот обратно… Обратно «субмарину» доставали большим коллективом с помощью багров и веревок, благо испытание состоялось на мелководной речушке.
Очень мне этот двоечник кое-кого напомнил своим презрением к законам физики… Имел все шансы, повзрослев, стать фантастом. Научным.
Мы подробно разобрали лишь наиболее одиозные примеры из одного романа, одного из самых известных. Список «антинаучностей» — даже для девятнадцатого века «антинаучностей» — можно продолжать очень долго. Во времена Жюля Верна зоологи прекрасно знали, что андский кондор ну никак не поднимет подростка, устройство лап не позволяет («Дети капитана Гранта»); знали, что дюгонь — мирное травоядное животное, а вовсе не тот кровожадный монстр, что описан в «Таинственном острове». (Упомянутый роман, кстати, вызывает в равной степени здоровый смех что у зоологов, что у инженеров — крайне забавные технологии изложены.) И этнографы девятнадцатого века знали, что латыши никакие не славяне («Драма в Лифляндии»)… И специалисты по баллистике могли бы объяснить патриарху, что выпущенный из гладкоствольной пушки конический снаряд полетит не ровно и прямо, но вращаясь совершенно хаотически… И…
Побережем бумагу, уж поверьте на слово: список и в самом деле длинный. Перейдем к выводу: в титуле «патриарх НФ» буква «Н» вызывает сильные сомнения… Какая-то она не совсем заслуженная.
А теперь вовсе крамольный тезис: буква «Ф» — то есть «фантастика» — сомнений вызывает не меньше.
Доказательства? Сейчас изложим.
Слова «фантаст» и «фантастика» происходят все-таки от «фантазии». То есть фантаст, по определению, — писатель, дающий-таки волю своей фантазии. Отправляющий ее в смелый полет, за границы изведанного… Но это красивые фразы, ничего не доказывающие. Перейдем к фактам.
Ознакомившись с романом Герберта Уэллса «Первые люди на Луне», патриарх НФ возмущался: «Я отправил своих героев на Луну с порохом, такое может случиться на самом деле. А где мистер Уэллс найдет свой „кейворит“? Пусть покажет мне его!»
Ну и как бы помягче охарактеризовать фантазию автора этих слов? Бескрылая? Приземленная? Унылая была у патриарха фантазия, уж извините.
Еще пример. Роман «Путешествие к центру Земли». Герои его попадают в громадную полость в центре планеты, населенную доисторическими существами. Вот уж где простор для полета фантазии — пари, порхай, исполняй фигуры высшего пилотажа! Но патриарх фантастики скромен: вместо каскада фееричных приключений выдает нам две скудные сцены. В первой происходит поединок плезиозавра с ихтиозавром, который герои и не рассмотрели-то толком. Второй момент интереснее: вдали появляется стадо мастодонтов, а пасет его гуманоид в два человеческих роста! Вот это да! Читатели затаили дыхание… А зря. Можно спокойно выдохнуть. Показав читателям этакий большой леденец, Жюль Верн словно бы испугался небывалого порыва собственной фантазии: леденец тут же спрятал, а персонажей романа немедленно отправил наверх, на поверхность… И ничего никогда больше мы не узнаем про пастухов- гигантов и их домашних животных…
Академик Обручев, читавший «Путешествие к центру Земли», был крайне недоволен: еще бы, выкатить этакую пушку и ни разу не выстрелить! Иметь такой шанс рассказать о вымершей флоре-фауне и так бездарно его профукать! Сел и написал рассерженный академик свой роман, «Плутонию», — и вот эту книгу можно без всяких натяжек назвать классикой НФ: и просветительская, популяризаторская задача выполнена на все сто процентов, и полет своей' фантазии Обручев не пытается втиснуть в куцые рамки правдоподобия — описаны и схватки с динозаврами, и война с гигантскими псевдоразумными муравьями с применением химического оружия, и общение с неандертальцами…
Тему полой Земли использовали многие авторы, всяк по-своему. Сенковский-Брамбеус, например, — для едкой политической сатиры («Сентиментальное путешествие на гору Этну»), Берроуз (цикл «Пеллюсидар») — для лихих приключений, особыми идеями не отягощенных. Но, извиняюсь за современный сленг, столь откровенно слил тему лишь патриарх научной фантастики…
И это не единственный случай, когда Жюль Берн словно бы пугается редких вспышек своей фантазии.
Еще пример. «С Земли на Луну». В течение всего романа отливали циклопическую пушку и огромный снаряд к ней. Наконец-таки отлили, бесстрашные астронавты-камикадзе залезли внутрь ядра, ба-бах! — полетели! И конец книги.
Читатели, естественно, заваливают издательство письмами: требуем продолжения банкета! Даешь Луну и приключения на ней! Кому, в самом деле, интересны дилетантские экскурсы в теорию и практику литейного дела…
Продолжения нет. Через год нет. И через два нет. Через три опять нет… Это при жюльверновской-то легендарной плодовитости. Не хочет патриарх описывать приключения на Луне. Или не может. Фантазии не хватает.
Спустя пять лет — ура! Долгожданное продолжение!
Но, увы, никаких лунных приключений. Ошибочка вышла, понимаете ли. Ядро с курса сбилось — Луну обогнуло и обратно на Землю вернулось. И вновь, как в «Путешествии к центру Земли», читателям лишь демонстрируется большой леденец: облетая Луну, над обратной ее стороной ядро сталкивается с болидом! Болид — вдребезги и ярко вспыхивает! (После фортелей с Антарктидой и законом Архимеда отчего бы и не вспыхнуть болиду в вакууме? Да запросто!) И во время короткой вспышки путешественники видят внизу нечто странное — не то города, не то что-то еще искусственного происхождения… Видят столь недолго, что не успевают понять: или померещилось, или в самом деле что-то было… Фантастичного помаленьку, леденец возвращается в карман патриарха.
Как хотите, а на мой вкус — унылое чтиво. Со скудными-скудными проблесками фантазии…
В общем, были бы все основания закричать, подобно андерсеновскому невоспитанному мальчишке: «А король-то (в смысле патриарх НФ) голый!!!»
Были бы, если бы не та же самая дилогия патриарха («С Земли на Луну», «Вокруг Луны»), в которой кое-что угадал он удивительно точно, словно бы заглянул одним глазом в будущее.
А угадал он немного и немало: очень многие детали лунной эпопеи американских «Аполлонов».
Судите сами. Жюль Берн сумел предсказать:
— страну, осуществившую лунный проект;
— место старта космического аппарата;
— численность экипажа;
— приблизительные параметры траектории полета;
— размер и вес космического аппарата (не очень точно, жюльверновский межпланетный снаряд на двадцать процентов легче и меньше реального «Аполлона»);
— способ посадки (приводнение) и ее примерный район.
Ну и еще кое-какие мелкие совпадения. Например, совпала с описанной в романе дата приводнения «Аполлона-8»; пушка, выстрелившая у Жюля Верна лунным снарядом, называлась «Колумбиада», а
