благополучно пролетаем. Остальное объяснить еще возможно… В принципе, я могу себе представить, почему Кирилл, даже заподозрив, что покушались именно на него и что делал это именно Сосновцев, не предпринял никаких мер. Во-первых, опасался огласки. Не очень-то приятно открыть окружающим, что ты — шантажист. Во-вторых, не хотел терять потенциальные деньги, все надеялся, что Сосновцев заплатит.
— Так у Кирилла у самого денег полно! — напомнила Вика.
— Не у него, а у его жены, а это разные вещи. Вряд ли она щедро финансировала содержание мужниных любовниц. Но, впрочем, все это безразлично. Записка отметает Сосновцева начисто. Он — существо рациональное.
— Не будешь же ты уверять, — съязвила Вика, — что он не способен на страсть? Чья бы корова мычала… И не только на страсть, но и на месть.
Раз убийца не мафиозный свояк Кирилла, так, значит, это коррумпированный директор, что совершенно ясно всем, кроме Маринки с ее заумными фантазиями!
— Ты намекаешь на его поведение со мной? Да, он попытался мне отомстить, но ровно до тех пор, пока это было для него безопасно. Как только вмешался Игорь Витальевич, прочем вмешался легко и ненавязчиво, Сосновцев тут же пошел на попятный. Нет, он не из тех, кто ради морального удовлетворения станет увеличивать риск.
— А кто его знает, вашего Сосновцева! Мало ли у него могло быть причин написать записку?
— Счастливая ты, Вика, — вздохнула Марина. — А у меня эта дурацкая записка сидит комом в горле и совершенно всему противоречит. Ну, получил Кирилл эту записку и… Он что, камикадзе? Судя по тому, ч т о он сказал тебе, он все сообразил и больше покрывать убийцу не собирался. Почему же ничего нам не рассказал? И, самое главное, почему отправился по темному опасному коридору?
— У меня есть версия на этот счет, — сообщил Талызин. — Дело в том, что большинство мужчин наивно считает женщин слабым полом.
Марина ахнула от восторга.
— Игорь Витальевич, вы гений! Женщина, точно! И все встает на свои места.
— Не понимаю, — призналась Вика.
Марина оживленно пояснила:
— Смотри! Во-первых, записка. Я не противница собственного пола, но мы, женщины, гораздо менее предусмотрительны и чаще поддаемся эмоциям, даже в ущерб себе. Во-вторых, поведение Кирилла. Хотя он питает к нам слабость, тем не менее не считает ни одну женщину полноценным существом. Он уверен, что любую из нас обведет вокруг пальца, понимаешь? И даже убийство Евгения Борисовича не способно поколебать его оценки. Преображенского убили, а вот он, Кирилл, настолько умнее любой бабы, что ему ничего с их стороны не грозит. Мужчину он принял бы в расчет, а над женщиной только посмеялся бы.
Она осеклась и добавила:
— Я говорю о нем, как о живом. Нехорошо, да?
— Наоборот, — возразил следователь. — Я правильно вас понял, Марина, по поводу его слабости? Это ведь относится не только к Наташе? Левинсон был ходок?
— Стопроцентно. Не пропускал ни одной юбки.
— Ну, чего ты выдумываешь, Марина! — не выдержала Вика. — Это не так, Игорь Витальевич. Мне, например, он ни намека.
— Я, наверное, неправильно выразилась, — пошла на попятный подруга. — Нет, он не зажимал женщин в темных углах, упаси боже. Но он каждую проверял на… скажем, на готовность к ответу. Все в рамках приличия, разумеется. И тебя проверял, но ты благополучно не заметила, и он быстренько ретировался. И от меня ретировался. Это тебе не Сосновцев, которому попала вожжа под хвост, Кирилл предпочитал легкие победы. Легкие победы и легкие отношения. С Наташей, конечно, сглупил, но тут ему было не удержаться…
— Наташа, — повторил Талызин, и Вика быстро обернулась к нему.
— И никакая не Наташа, не Наташа! Вы что, забыли? Первое покушение произошло неделю назад, когда у Наташи еще не было никаких причин. Причины-то появились только вчера!
— Ну, это еще бабка надвое сказала. Левинсон мог обманывать не только жену, но и любовницу. Жена привыкла и смирилась, а вот Наташа… Она милая девочка, но довольно импульсивна. И довольно умна, так что вполне могла спланировать преступление, при этом сыграв роль по-прежнему слепо влюбленной. Она ведь оказалась блестящей актрисой, после последней премьеры это трудно отрицать.
— Не очень трудно, — колко вставила Марина. — Она там играла сама себя. И вообще, почему обязательно Наташа? Если вы предположили, что у Кирилла была в студии еще одна любовница, так именно она и могла убить! Ей-то он тоже не хранил верности.
— Вообще-то, я имел в виду любовницу вне студии, о которой Наташа могла узнать. А вы, значит, утверждаете, что в студии…
— Нет, я не утверждаю, — перебила Марина. — Я предполагаю.
— И кого вы предполагаете? — улыбнулся Талызин. — Учитывая, что обе самые привлекательные дамы студии вне подозрений и находятся здесь, выбор остается невелик.
— Спасибо за комплимент, но самая привлекательная у нас, несомненно, Дашенька.
— Твоя идея-фикс, — прокомментировала Вика.
— А что, не она? Трудно поверить, что такой специалист, как Кирилл, ее равнодушно пропустил.
— Маринка, так у Даши же Денис! Она, считай, замужем.
— Полагаешь, Кирилла это бы отпугнуло? Скорее, наоборот — меньше ответственности. Другой вопрос, оба постарались бы, чтобы все было шито-крыто. Представляю, как разозлилась бы Дашенька, если б любовник вдруг предпочел ей ее собственную подругу!
Следователь поднял глаза и серьезно осведомился:
— Марина, вы что-то видели? У вас есть хоть какие-то основания?
Та, вздохнув, призналась:
— Оснований нет, просто не хочу, чтобы вы зацикливались на Наташе. Как представлю, ч т о она сегодня пережила… Вы ведь ее видели?
— Да. Кстати, она держалась мужественно. Я боялся истерики, но все обошлось.
— При вас, может, и обошлось… А что касается Дашеньки, просто это наиболее логичный вариант. А если вам не верится, что кроткая блондинка способна на убийство, предлагаю вместо нее Дениса. Он узнал об измене невесты и прикончил соперника, в приступе ревности написав эту пресловутую записку, дабы Кирилл помучился перед смертью.
— Мы же решили, что убила женщина, — хмыкнула Вика.
— Мало ли, что мы решили, мы же не всеведущи. А кто его любовница, если не Дашенька? Тамару Петровну, несмотря ни на что, я отметаю, у нее возраст не тот. Вряд ли Кирилл перешел на старушек.
— Несмотря на что? — уточнил въедливый следователь.
— На… — Вика задумалась, как бы половчее соврать, — на то, что…
И тут Марина неожиданно вскипела.
— Ну, знаешь ли! Тебе мало двух смертей, ты дожидаешься третьей? Я лично больше не собираюсь ничего скрывать, я скажу все, что знаю, и тебе советую. Хватит, из-за нашей с тобой идиотской скрытности уже погиб человек! Если б мы сразу были с Игорем Витальевичем до конца откровенны, может, он давно бы уже обо всем догадался, и второго убийства не случилось бы!
— Да наоборот! — изумилась Вика. — Если б мы с тобой помолчали, Игорь Витальевич не заподозрил бы Кирилла, и все бы, глядишь, обошлось!
— Дорогие мои, — мягко произнес Талызин. — Уверяю вас, я привык думать собственными мозгами и ответственность принимать целиком на себя. А вот факты мне необходимы, и если они у вас есть… Марина?
— Тамара Петровна вела себя после убийства очень странно. Она непривычно фамильярничала с Викой и делала какие-то загадочные намеки. Точнее вам расскажет Вика.
— Так ты уже все сказала, мне добавить нечего. Кстати, — вспомнила Вика, обрадовавшись поводу сменить тему, — а я видела, как Кирилл целовал руки Галине Николаевне.
— Серьезно? — заинтересовалась Марина. — Давно?
— Недели две назад. Нет, ничего такого! Некоторые мужчины делают это просто из вежливости. Хотя,
