— Вы выбрали неверный тон для разговора, — сказал он. — А нам все-таки придется познакомиться и поговорить.

Дина сердито сузила глаза:

— Сперва верните мне письмо. Иначе я…

— Пожалуйста.

Сергей достал из папки конверт и протянул ей.

Девушка, очевидно, не ждала с его стороны такого поступка и настороженно взглянула на Сергея. Нет, она не поверила в его порядочность или доброе отношение. Она решила, что тут кроется какая-то уловка, желание задобрить ее, обмануть, и насмешливо спросила:

— Вы уже выучили его наизусть, конечно?

Сергей пожал плечами:

— Видите ли, то, что я хочу вам сказать и о чем спросить, может быть, и имеет отношение к этому письму. Но я бы все это сделал, и не прочтя его.

— Ну что ж, — небрежно ответила Дина, — теперь можете говорить что угодно и спрашивать тоже.

Она сделала движение, чтобы разорвать письмо.

— Напрасно, — остановил ее Сергей. — Вы же хотели его послать. Вот и пошлите.

— Да? Интересно, каким образом?

От враждебного тона она перешла к ироническому. Сергей улыбнулся:

— По дороге домой. Это самое удобное.

— Что… вы говорите?…

Девушка была так изумлена и растеряна, что даже не смогла обрадоваться, не смогла сообразить, что произошло.

— Я вам сейчас все объясню, Дина. То есть, простите…

— Ах, все равно! — нетерпеливо прервала она. — Дина так Дина.

— Ну так вот. Вас арестовали неправильно. Выражаясь юридическим языком, в ваших действиях нет признаков спекуляции. И следователь получит за это взыскание.

— Но он сказал, что это письмо…

— Письмо не улика, — покачал головой Сергей. — Из него я только понял, что вы хотите жить честно, не бояться и не прятаться, как раньше. Ну и еще, что, по вашему мнению, вы должны быть за что-то наказаны. За что, я пока не знаю. И должны ли, это еще тоже вопрос. Ну, а что касается ваших отношений с тем человеком…

— Это мое дело! — запальчиво воскликнула девушка.

— Вот именно.

— Знаете. — Она пристально посмотрела на Сергея. — Я не ждала от милиции такой скромности и: такой… самокритики.

— Ошибки надо признавать, — сказал Сергей, — исправлять их и стараться не повторять. Больше ничего не остается делать. Ну, пожалуй, еще наказать виновников. Это тоже необходимо в профилактических целях.

— А я… А мне что остается, по-вашему?

— Вероятно, то же самое, — улыбнулся Сергей.

— Да, вам легко говорить…

Девушка сидела все так же прямо, на самом кончике стула, обхватив руками колени, и, хмурясь, смотрела в окно.

Сергей видел, какая борьба происходит с ней: говорить или не говорить о том, что она знает, что мучает ее, не дает покоя, не позволяет жить открыто и честно. Но если она заговорит, то неминуемо подведет того человека. А она его любит. Любит, вот в чем дело.

— Скажите, Дина, — неожиданно спросил он. — За чем вы продавали эти кофточки?

— Что? — девушка оторвала взгляд от окна и посмотрела на Сергея. — Что вы сказали?

Сергей повторил.

— Нужны были деньги. — Она пожала плечами.

— Мне кажется, вы впервые продавали свои вещи, да?

— Да. Ну и что?

— Значит, раньше вы не нуждались в деньгах?

— То было раньше. И потом…

Она запнулась.

— Вы не хотите больше тех денег?

— Допустим…

— Или просто у вас больше их нет?

— Вы намекаете на мое письмо? — Она покраснела.

— Да.

— Ну так знайте: они мне не нужны. Понимаете? Они мне отвратительны! И я… И он меня не бросил. Его заставили. Вот и все. И больше я вам ничего не скажу.

— Зато я вам могу сказать, когда и почему это случилось.

— Вот как? — Она приподняла одну бровь. — Интересно.

— Вы это, конечно, и сами знаете, — продолжал Сергей, — но я все-таки скажу. И скажу, почему я это знаю.

При последних его словах в глазах девушки мелькнул испуг.

— Почему же? — еле слышно прошептала она.

— Он больше не пришел к вам после одного события и из-за него. Этим событием, Дина, было убийство Толи Гусева.

Она так побледнела, что лицо ее стало как будто мраморным и под кожей проступили синие жилки.

— Нет!.. — с отчаянием воскликнула она, подняв тонкую руку и словно защищаясь ею от кого-то. — Нет! Он тут ни при чем!

— Возможно. Но почему убили Толю, вы догадываетесь?

— Откуда я могу знать…

— Ну что ж. Тогда я вам скажу. — Сергей сделал паузу, потом медленно добавил: — Это убийство легко объяснить ревностью.

— Что вы, — слабо улыбнулась Дина. — Он знал, что я люблю только его. Он просто нас познакомил. Ведь они были друзьями. А Толя…

— Влюбился?

— Да…

Она произнесла это так тихо, что Сергей скорее догадался, чем услышал.

«Были друзьями»… Но у Гусева был только один друг, который мог это сделать, — Карим! И какой-то Карим связан с Рожковым, убийцей Гусева. Так неужели?… Да, да, это не совпадение, это один и тот же человек! Конечно, один и тот же!

Открытие пришло внезапно, как всякое открытие, как озарение. Будто проскочила искра — и разрозненные элементы вдруг соединились в цепь. И она куда-то ведет, эта цепь.

— Влюбился… — повторил Сергей. — Это повод для ссоры. И они поссорились?

— Нет, они не поссорились…

— Но ведь Толя ушел от семьи. Значит, у него появилась надежда?

Закусив губу, Дина напряженно смотрела в окно.

— Вы подарили ему свою карточку, — продолжал Сергей. — На добрую память. Об этом тоже знал… Карим?

Она повернулась так стремительно, словно ощутила ожог.

— Знал! Он все знал! Я ничего от него не скрывала.

— Но тогда…

— Что «тогда»? Что?… — Она вся подалась вперед и теперь смотрела на Сергея с отчаянной

Вы читаете Угол белой стены
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×