иногда вынимают царственную ногу для демонстрации особо хитрого приема. Естественно, ни о какой ауре приобщения к древней мудрости не может быть и речи, равно как и о дисциплине, самоконтроле и прочих составляющих. Травмы различной степени тяжести — обычное дело у подобного инструктора, хотя он убеждает всех окружающих, что подлинное искусство бескровным не бывает. Перед нами просто халтурщик худшего пошиба. Уходя прочь из его владений, смело можете плюнуть через плечо и даже не оглядываться.
Между прочим, все сказанное о необходимости переодевания в специальную одежду для занятий целиком и полностью относится также и к ученикам, потому что практика восточной премудрости является приобщением к великой культуре во всех ее составляющих. Приходя на тренировку даже в школьный спортзал (как оно обычно и бывает), человек должен оставлять за дверью текущий век с его чумовой аурой и полностью погружаться в атмосферу древности, чтобы она окутала его, точно дым, замедляя суматошное сознание и переводя его на совершенно иной уровень восприятия и расстановки жизненных ценностей. В конце концов (если не брать в расчет вульгарных прагматиков, ищущих «чисто подраться»), мы на самом деле — даже не отдавая в этом отчета — жаждем перенестись в иную вселенную, стать частицей другого, экзотического и манящего мира.
Одежда (любая) всегда создает четкий соответствующий настрой, как бы накладывая на нас некую матрицу.
В определенном смысле мы неосознанно подгоняем себя под костюм и ту атмосферу, для которой он предназначен. На самом деле — надев либо строгий черный фрак, либо шорты и гавайку с попугаями, либо камуфляж «а-ля сафари», человек меняется вплоть до весьма глубоких психических горизонтов. А потому: никогда не занимайтесь восточными боевыми искусствами в европейской одежде, во всех этих лосинах, «трениках», маечках и прочем гламуре. Помимо того, что вам нипочем не удастся переключить сознание и, как следствие, качественно выполнять движения, со стороны это смотрится дико и потешно. Поэтому новичок, твердо решивший продолжать тренировки, во что бы то ни стало должен в самом начале приобрести — скажем обобщенно — кимоно, иначе толку не будет!
Увы, я знаю многих талантливых и опытных «восточников», по непонятной причине буквально брезгующих «спецодеждой» и упорно потеющих по три-четыре раза в неделю в своих майках и трико. Непостижимо!
* * *
Как видите, при осмысленном, здравом подходе выбор клуба для занятий представляется задачей посложнее, чем просто предпочтение той или иной разновидности боевого искусства. Самое разумное, что можно сделать в такой ответственный момент, — попросить компетентного знакомого или приятеля порекомендовать хорошую секцию и учителя. Коль скоро ваша душа лежит, скажем, к айкидо, то гораздо лучше наступить (временно) на горло собственным интересам и начать изучение, скажем, каратэ — но под руководством истинного специалиста, нежели проявить упорство и пасть в объятия третьесортного айкидоки.
Но чем бы ни случилось вам заниматься, всегда идите вглубь, а не вертите головой по сторонам в поисках увлекательных фокусов. Как известно, «понурая свинка глубоко корень роет», поэтому всеми силами докапывайтесь до сути избранного стиля, его исторических предпосылок и забытых техник, редких форм и связок. Ни красота, ни эстетическое совершенство, ни внешняя эффектность рельефа мышц или ширина плеч не стоят с точки зрения подлинного искусства ломаного гроша. Наружное обрамление достигнутой гармонии вовсе не обязательно должно также достигать высших кондиций. Давайте лучше посмотрим, что говорили по этому поводу древние мудрецы:
«Циньский князь Муугун сказал конюшему Бо Лэ:
— Ты уже стар годами. Нет ли кого в твоем роду, кто умел бы отбирать коней?
— Доброго коня, — ответил Бо Лэ, — можно узнать по стати, мускулам и костяку. Однако у Первого коня в Поднебесной все это словно бы стерто и смыто, скрыто и спрятано. Такой конь мчится, не вздымая пыли, не оставляя следов. Сыновья же мои малоспособны: они смогут отыскать хорошего коня, но не сумеют найти Первого коня в Поднебесной. Когда-то я таскал вязанки дров вместе с неким Цзюфан Гао. Он разбирался в лошадях не хуже вашего слуги. Пригласите его.
Князь принял Цзюфан Гао и немедленно отправил его за конем. Через три месяца тот вернулся и доложил:
— Отыскал. В Песчаных холмах.
— А что за конь?
— Кобыла… Буланая…
Послали за кобылой, оказался — вороной жеребец.
Опечалившись, князь позвал Бо Лэ и сказал ему:
— Ничего не вышло! Тот, кого ты прислал отбирать коней, даже в масти не способен разобраться, жеребца от кобылы отличить не может — какой из него лошадник?
— Неужто он этого достиг? — сказал Бо Лэ, вздохнув в глубоком восхищении. — Да после этого тысячи таких, как я — ничто в сравнении с ним! Ведь Гао видит природную суть, отбирает зерно, отметая мякину, проникает внутрь, забывая о внешнем! Видит то, что нужно видеть, а ненужного не замечает. Такое умение — дороже любого коня!
Когда жеребца привели — это и впрямь оказался Первый конь в Поднебесной!»
(Из Ле цзы)
Есть еще один поразительный, хотя и вполне логичный для человеческой природы феномен, на который обратил внимание один мой, дерзну сказать, добрый приятель, начавший занятия и преподавание каратэ лет на десять раньше меня и ставший на сегодняшний день одним из ведущих российских мастеров окинавского направления, включая кобудо и иай-до. Суть феномена в том, что многие из достигших на пути боевых искусств определенного уровня и кое-каких регалий, начинают рассматривать все это в качестве возможной ступеньки для стяжания тех или иных карьерных успехов в областях, никак с боевым искусством не соприкасающихся. Они принимаются коллекционировать пояса и даны, дипломы и сертификаты с азартом первоклассницы, собирающей фантики с покемонами. Но главное — это делается не просто так, хобби ради, а с целью козырять затем упомянутыми «звездочками» в разных кругах, кулуарах и инстанциях для повышения своего статуса и еще более успешной погони за блуждающим огнем успеха.
Например, один наш общий знакомый, отменный мастер и создатель собственной школы, ставший вдруг на какое-то короткое время чиновником довольно высокого ранга на ниве спорта, тотчас собрал на совещание всех знакомых ему в городе инструкторов, преподававших восточные единоборства, от банального каратэ до ушу и хапкидо, и сообщил, что был бы не прочь получить из рук каждого из них сертификат о присвоении ему м`астерской степени в соответствующим стиле. Ну, вроде подарка по случаю восшествия на престол! Не привыкшие к такому сэнсэи слегка опешили, однако на поводу не пошли, а один так прямо и сказал: «Какие проблемы? Плати, как все, столько-то (много) денег — и всех делов!». Разумеется, новоявленный «наполеон» остался один на один с горькой чашей разочарования и злости.
Мораль: не надо вкладывать в свои занятия никакого иного смысла, чем тот, что присущ от века, и пытаться с их помощью решать социальные проблемы!
* * *
Рассказывать о людях необычайных и удивительных можно до бесконечности, и такое повествование, разумеется, не ограничится исчадиями ада и потомками Джеффа Питерса, однако это совершенно излишне, поскольку людям нашего круга чаще всего приходится сталкиваться именно с этими категориями себе подобных. И если при встречах с ними быть, по совету Христа, «мудрыми, как змии, и простодушными, как голуби», то вам никогда не грозит быть избитым до полусмерти или обманутым, точно жертва финансовой пирамиды. Коль скоро хоть кто-нибудь из прочитавших все это сможет в ситуации, когда окружающие только таращат глаза и развешивают уши, сказать спокойно и обрадованно: «Маска, я тебя знаю!» — я
