всего, автобиографическую книгу Кардано «О моей жизни», а также публикации отечественных и зарубежных авторов.
Первый вариант книги «Джироламо Кардано» вышел тридцать лет тому назад и получил благожелательные отзывы читателей. За прошедшие годы появилось много интересных данных о выдающемся итальянском ученом – так родилась новая книга, которую читатель держит в руках. К сожалению, ее не увидит Рафаил Самойлович Гутер (1918–1978) – обаятельный, энциклопедических знаний человек, мой учитель, друг и соавтор.
Глава 1
Начало пути
Сентябрьским днем 1501 года через городские ворота Милана по дороге, что вела в Павию, торопливо прошла молодая вдова, которую звали Клара Микери. Покидая город, она спасалась не только от чумы, унесшей множество жизней, но и от гнева Фацио Кардано: этот человек противился появлению на свет своего ребенка, которого Клара носила под сердцем...
Трудное детство
Фацио было тогда пятьдесят шесть лет. Доктор права и медицины одновременно, «хорошо сведущий в математике», он пользовался в Милане известностью благодаря своей учености, вспыльчивости и далеко не добродушному юмору. Может быть, поэтому его дважды пытались отравить, но он поплатился только потерей всех зубов. У сгорбленного и косноязычного Фацио «лицо... было румяное, а глаза белесоватые и способные хорошо видеть в темноте». Как член городской коллегии юристов он носил красную суконную одежду, а голову постоянно прикрывал черной шапочкой, так как «некоторые части черепа были у него удалены вследствие полученной раны». К деньгам Фацио относился беззаботно и легко давал в долг; в кругу знакомых слыл любителем порассказать всякие загадочные истории, но друзей имел немного. Среди них он выделял сенатора Анджело Сельватико, своего бывшего ученика, и механика Галеаццо дель Россо, изготовлявшего замечательные мечи и небывалой крепости доспехи. Фацио Кардано верил в духов и демонов и превыше всего почитал великого геометра эллинов Евклида. На хлеб насущный он зарабатывал как юрист, а также как преподаватель гражданского права и математики; был близок кругу миланских ученых и инженеров, в который входили математик Лука Пачоли, архитектор Донато Браманте,[1] члены инженерной коллегии Пьетро Монти, Джакомо Андреа Феррари и Леонардо да Винчи. Великий Леонардо неоднократно советовался с мессером Фацио по вопросам геометрии.
Однажды некий миланский издатель вознамерился опубликовать нечто полезное для ученых своего города. Он обратился к Фацио за советом и помощью, и тот охотно подготовил к печати рукопись по геометрической оптике «Perspectiva Communis», принадлежавшую перу архиепископа кентерберийского Джона Пекэма (12401292). Фацио Кардано не только исправил многочисленные ошибки архиепископа, но и снабдил трактат дополнениями и комментариями. Книга, вышедшая в свет в 1480 году, имела большой успех и была затем переиздана в Лейпциге, Венеции, Нюрнберге и Париже.
Таким при первом знакомстве предстает перед нами человек, гнева которого страшилась вдова Клара Микери.
Джироламо Кардано так писал о своем появлении на свет: «Я родился, а вернее был извлечен из чрева матери, с курчавыми черными волосами и без признаков жизни; меня привели в чувство лишь ванной теплого вина.» Это произошло в Павии, в доме Исидора деи Рести, богатого горожанина и знакомого Фацио, около семи часов вечера 24 сентября 1501 года. Позднее Джироламо отмечал: «Положение планет предвещало, что я непременно должен был родиться уродом, чего едва не произошло... [мне] будут присущи некоторая хитрость и отсутствие свободы духа, а вместе с тем склонность к опрометчивым и необдуманным решениям».
Родившись в Павии, Джироламо, однако, всегда считал себя миланцем. В этом городе и в его окрестностях в течение многих веков жили члены семьи Кардано: еще в 1189 году префектом Милана был Милоне Кардано, а спустя полтора столетия Франческо Кардано возглавил ополчение герцога Маттео Висконти. Кое-кто утверждал даже, что семья Кардано является ветвью знатного рода Кастильоне, давшего папу Целестина IV, понтификат (первосвященство) которого продолжался всего пять месяцев. Правда, сам Джироламо на этой версии особо не настаивал, хотя на титульных листах своих первых книг именовал себя «Джироламо Кастильоне Кардано, Миланец». Он любил Милан и гордился им.
Ломбардия – север Италии, плодороднейший район страны. В центре его, на перекрестке путей, соединяющих полуостров с Францией, Германией и Швейцарией, и расположился богатый и могущественный Милан. Сто семьдесят лет (1277–1447) городом владел талантливый и энергичный род плутократов[2] Висконти. Три года в Милане была республика, затем власть захватил зять последнего Висконти кондотьер[3] Франческо Сфорца, присвоивший себе титул герцога Миланского. Сфорца – идеал воина эпохи Возрождения: атлетически сложенный, красивый, храбрый. Никто не мог превзойти его в рукопашной схватке, верховой езде, фехтовании. Он разделял со своими солдатами трудности походной жизни, славился как прекрасный военачальник и дипломат.
По мнению большинства историков, правление первого Сфорца было таким же успешным, как и его походы. Он организовал общественные работы, укрепил ирригационную систему Ломбардии, под его покровительством архитектор и скульптор Антонио Филарете построил
После смерти Франческо в 1466 году власть перешла к его сыну Галеаццо Марии пьянице, развратнику и убийце, который в 1476 году был заколот тремя юношами в миланской церкви Св. Стефана. Наследнику второго Сфорца было в то время всего семь лет, и вместо него начал править его дядя Лодовико, четвертый сын Франческо, прозванный Моро[5] за то, что был черноволос и темноглаз. Лодовико – один из образованнейших людей Италии того времени, хитроумный дипломат, покровитель искусств и наук. При нем могущество Милана достигло наивысшего уровня, но сам Моро стал жертвой собственных политических интриг, способствовавших началу так называемых «итальянских войн», и умер в 1508 году пленником во Франции. В 1494–1535 годах Милан превратился в арену боевых действий между французами и испанцами. Герцоги Сфорца переходили то на одну, то на другую сторону и, в конце концов, потеряли город, который был присоединен к владениям Карла V. Отныне судьбой миланцев распоряжались вице-короли – правители, которых назначал испанский император.
Но Милан – это не только могущество и богатство, это еще и красота. Этот город всегда славился своей архитектурой: в конце XV века Пьетро Антонио Солари и Джованни Антонио Амадео украшали его здания пленительными мраморными и терракотовыми рельефами, во второй половине XVI века здесь творил гениальный Браманте. Великий француз Анри Бейль, больше известный под своим литературным именем Стендаль, писал «о естественности в обращении, доброте и величайшем искусстве быть счастливым, которое здесь столь широко распространено». Влюбленный в этот город, он пожелал в собственной эпитафии назвать себя «Арриго Бейлем, Миланцем».
Считалось, что младенцу, выжившему при тяжелых родах, суждена долгая жизнь. К тому же все
