Третьего не дано

Косарева (ищет что бы надеть на ногу). Но может, тогда не информацию, а статью. Прямо сегодня? Понимаете, как бы это было здорово?

Суровцев. Я-то понимаю. А ты успеешь?

Косарева. Сколько же у меня будет? До шестнадцати подождете?

Суровцев. Прямо к подписанию? Страшновато. А вдруг…

Косарева. Ну… Я ведь себя больше, чем вас, подведу.

Суровцев. Да? Ну смотри. Погоди… Ты знаешь, я тогда что сделаю? Я утром созвонюсь с Москвой – договорюсь, чтобы какая-нибудь из центральных газет дала перепечатку. А?

Косарева (перестает искать тапку, продолжает говорить, стоя босиком). Это было бы здорово.

Суровцев. Ты понимаешь, как это прозвучит сейчас – во всех отношениях. Тогда уж нам никто ничего возразить не сможет насчет твоей кандидатуры. А потом вообще, периферийному журналисту – в центральной газете… А? Тебе и не снилось такое, когда я позвонил, признайся?

Косарева. Мне снилось, что я наконец выспалась.

Так что же мне сейчас делать?

Суровцев. Что делать? Ехать в больницу. Там Басаргин сейчас, директор завода. Он ждет тебя, его уже предупредили из горкома. Он тебе все расскажет, свяжет с кем надо. Слушай… А ты действительно уверена, что успеешь?

Косарева. Ну что я – новичок?

Суровцев. Да? Ну ладно, я тебе оставлю сто пятьдесят строк на второй полосе. И ни пуха. Я машину сейчас подошлю – давай собирайся.

Свет гаснет и почти сразу же загорается на другой половине сцены.

Приемная больницы. Басаргин сидит за столиком дежурной, звонит по телефону. Черкасов ходит из угла в угол.

Басаргин. Алло, междугородная… Черт бы их подрал – спят, что ли?

Черкасов останавливается около него.

Черкасов. Ну что сейчас-то звонить, посередь ночи?

Басаргин. Ничего, такое дело – можно и побеспокоить.

Черкасов. Надо было раньше не бояться побеспокоить, – может, тогда сейчас бы не пришлось. А то когда план спускали, тут вы…

Басаргин (кладет в сердцах трубку). Слушай, брось ты, ей-богу. И без тебя тошно.

Черкасов. Не вам одному.

Входит Косарева.

Косарева. Здравствуйте. Мне нужен товарищ Басаргин.

Басаргин. Я Басаргин. Доброго здоровья. Вы из газеты?

Косарева. Да. Я должна…

Басаргин. Я знаю. Прошу вас. Значит, мы сделаем так. Я вам в общих чертах обрисую ситуацию, а потом вот он, – кстати, познакомьтесь, это секретарь парткома, Николай Иванович, товарищ Черкасов, – так он потом подробнее.

Косарева. Хорошо.

Басаргин. Ваше как имя-отчество?

Косарева. Нина Сергеевна.

Басаргин. Ну вот, Нина Сергеевна, бери ручку» записывай. (Ходит, диктует, иногда подходит к столу, заглядывает ей в блокнот.) Взрыв произошел в седьмом цехе. Ты, кстати, знаешь, какую продукцию выпускает наш завод?

Косарева. Конечно.

Басаргин. Это надо подчеркнуть. (Вздыхает.) Так вот, один из аппаратов в этом цехе взорвался. Обслуживает его Тихомиров – он тебе о нем после расскажет. Тихомиров – записала? Алексей. А в цехе газ, он от искры даже… Чуешь? И если б пожар дошел до соседних аппаратов, весь цех… И взлетел бы, если бы не Крылов. Мастер смены он. Мы, кстати, недавно выдвинули его – раньше он работал, как и Тихомиров, аппаратчиком. Рабочий человек, одним словом. Ты запиши это непременно. Он был на верхней площадке, когда случилось… А аварийный рубильник, отключающий магистраль, внизу. И он– прыгнул сверху. И, падая, сумел вырубить.

Косарева. Сколько метров?

Басаргин. Около семи. Почти три этажа. Подвиг, понимаешь.

Косарева. А Тихомиров не мог?

Басаргин. Его отбросило. Ударился головой о заграждение. Словом, вот тебе канва, а теперь сама давай вышивай по ней. Вон он тебе поможет. Насчет характеристики людей, деталей каких.

Косарева. А из-за чего взрыв получился?

Пауза.