придерживаемся диаметрально противоположной точки зрения, но обозначениями Франклина тем не менее пользуемся.
А еще он высказал предположение об электрической природе молнии и предложил способ экспериментальной проверки своей гипотезы с помощью воздушного змея. Сегодня кажется странным, что Франклин опубликовал эту идею, нисколько не озаботившись тем, что кто-либо может воплотить ее в жизнь и приобрести тем самым всемирную славу. Но дело в том, что его абсолютно не волновали вопросы
Теория Франклина вызвала бурные дебаты, многие ученые отвергали ее с порога: что может предложить этот дилетант и к тому же американец?! Поведение в этой ситуации Франклина опять могло бы послужить примером для последующих поколений ученых. Он не бросился доказывать свою правоту, выступать на конференциях и писать письма в редакции. “Я, – рассказывал Франклин в “Автобиографии”, – решил предоставить мои доклады их участи, полагая, что будет лучше использовать время, которое я могу выкроить из занятий общественными делами, для производства новых экспериментов, чем для дискуссии по поводу уже произведенных”. Время подтвердило правоту Франклина, его теория была признана. Истина всегда прокладывает себе дорогу, рано или поздно.
Что же касается “дилетанта”, то лучше всего по этому поводу высказался П.Л. Капица: “Франклин первый правильно понял существо электрических явлений и поэтому открыл правильный путь для дальнейших исследований в этой области… На таких начальных этапах развития науки точность и пунктуальность, присущая профессиональным ученым, может скорее мешать выдвижению такого рода смелых предположений. В начальной стадии изучения электричества требовалось, чтобы был сделан такой смелый шаг. И Франклин его сделал”. Мне кажется, что эти слова применимы к любой новой области науки.
Вполне возможно, что олимпийское спокойствие Франклина во время обсуждения его теории объяснялось практическим складом его ума: зачем ломать копья вокруг теоретических выкладок, если можно предъявить созданное на их основе работающее устройство. С этим уже не поспоришь. Опыты с лейденской банкой привели Франклина к изобретению конденсатора, без которого немыслимы современные электронные устройства. Опыт с воздушным змеем нашел воплощение в громоотводе.
И вновь необычное поведение: Франклин не стал патентовать громоотвод, хотя было очевидно, что это изобретение может принести ему огромное состояние в кратчайший срок. Это даже как-то не по-американски, сказали бы мы с высоты нашего времени. Но точно так же не стал Франклин патентовать и изобретенную им железную печь, которая требовала намного меньше дров и лучше обогревала дома, чем традиционные английские камины. В США это устройство называют “печью Франклина” и используют до сих пор, ее отголоском в России стала знаменитая “буржуйка”.
Франклин считал, что изобретения и научные достижения должны принадлежать всему обществу, а не какому-то конкретному человеку. “Получая удовольствие от чужих изобретений, приятно сознавать, что и ты можешь оказать услугу людям”, – говорил он. Впрочем, некоторые свои изобретения Франклин все же патентовал, например кресло-качалку или бифокальные очки, которые он изобрел в восьмидесятилетнем возрасте: жизнь, видно, заставила.
Кстати, курьезный случай произошел во Франции во времена жизни там самого Франклина. В городе Сент-Омере некий господин де Виссери установил на своем доме громоотвод, так его соседи подали на него в суд: громоотвод-де притягивает молнию, а это угрожает безопасности их жилищ. Процесс длился четыре года и приобрел вселенское значение. На нем сделал себе имя молодой адвокат ответчика Максимилиан Робеспьер, который в конце концов выиграл дело. Со стороны истцов одним из экспертов выступал Жан-Поль Марат, который считал громоотвод опасным и вредным экспериментом. Как тесен мир!
В заключение скажем, что, несмотря на первоначально настороженное отношение, научное сообщество довольно быстро признало Франклина. Почин положили американские Кембриджский и Йельский колледжи, которые присвоили ему степень магистра искусств. “Так, не учившись ни в одном колледже, я стал пользоваться их почестями”, – удовлетворенно заметил в своей “Автобиографии” Франклин. В 1762 году Оксфордский университет присвоил ему степень доктора, позднее он стал почетным членом Королевского общества, а затем первым американцем – иностранным членом Петербургской академии наук.
И вот мы подошли к описанию эксперимента, ради которого, собственно, и была задумана вся эта глава. Дело было так. В 1757 году Франклин отправился послом от колоний в Англию. Тогда в Северной Америке шла война между Англией и Францией, и, как положено в военное время, торговые суда шли караваном с конвоем военных кораблей – так набралась внушительная флотилия из 96 судов. И вот однажды, стоя на палубе в ветреную погоду, Франклин обратил внимание на странный факт: все суда мерно покачивались на волнах, но два стояли ровно, и вокруг них поблескивало зеркало идеально ровной воды. “Как такое может быть?” – спросил Франклин у капитана, привлекая его внимание к непонятному явлению. “Да коки, наверно, выплеснули за борт жирную воду”, – невозмутимо сказал капитан как о чем-то всем хорошо знакомом. Тут в памяти Франклина всплыли строки из прочитанной в юности “Естественной истории” Плиния: действительно, еще древнегреческие и римские мореходы усмиряли волны, выливая масло на поверхность воды. Другой бы на этом и успокоился, но Франклин провел собственное расследование.
Во-первых, он скрупулезно собирал различные свидетельства об этом явлении. Оказалось, что оно хорошо известно морякам всего мира и даже простые рыбаки на Бермудах успокаивают таким образом рябь на воде, чтобы лучше видеть рыбу в глубине. Во-вторых, он постоянно носил с собой бутылочку с маслом и, очутившись у какого-нибудь водоема в ветреную погоду, ставил натурные эксперименты, пытаясь разобраться в сути явления и заодно поразить своих спутников. Эксперимент действительно поразительный, и я рекомендую вам сделать его своими руками для начала в тазу или в ванной. Взбаламучивая воду, капните подсолнечного масла (обязательно свежего!) из пипетки и посмотрите, что получится. Уверяю, что после этого вас, как и Франклина, потянет на природу, к какому-нибудь пруду, чтобы воспроизвести эксперимент в большем масштабе. Получится, не сомневайтесь. Если подойдете к пруду с наветренной стороны, там, где зарождаются волны. Это, кстати, тоже выявил Франклин в ходе своих опытов.
Помимо успокоения волн удивляет еще скорость распространения масляного пятна по воде и его площадь. В статье, опубликованной в журнале
Символично, что
Со слоями масла на воде связан еще один интересный эффект, который наблюдал Франклин, да и мы, но применительно к несколько другим объектам – пленкам бензина на воде и мыльным пузырям. Это цветная, зачастую переливчатая окраска этих объектов, притом что все задействованные вещества бесцветны. Современные школьники на уроках физики бойко объясняют этот эффект: “Распространение света – волновой процесс. Свет, падая на пленку, частично отражается от внешней поверхности, а частично проходит внутрь и отражается от второй поверхности. Волны, отраженные от двух поверхностей пленки, складываются по законам интерференции, волны с одной длиной волны усиливаются, а с другой –
