понадобится? Когда Натан вошел в каюту, Клеменс клевала носом.
— Слава богу, сегодня я не на вахте, — сказал он. — Ложись спать, Клем. — Натан взглянул на Клеменс. — Ни мыла, ни зубной щетки, ни чистых простыней. Может быть, завтра что-нибудь найдем для тебя. Не представляю, как можно лечь спать, не приняв ванну или хотя бы не умывшись.
— Да, сэр, — сказала Клеменс и с тоской вспомнила свою глубокую ванну, душистое мыло, лепестки цветов, плавающие на поверхности воды. Подумала о мягкой чистой постели, пухлых подушках, улыбающейся служанке, что каждый вечер приносила ей белоснежную ночную рубашку из тонкого мягкого полотна.
Станье уселся на свою койку, стянул сюртук, снял пояс и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. У Клеменс перехватило дух. Не собирается же он тут раздеться и… Натан встал, и девушка поспешила склониться над своими туфлями. Через несколько секунд она осмелилась поднять глаза. Натан все еще стоял посреди каюты. Как бы еще потянуть время?.. Пояс. Да, она может заняться поясом. Краем глаза Клеменс видела, как Натан снимает сапоги.
— Что ты там возишься, мальчик?
— Пряжка не расстегивается, — пробормотала Клеменс.
— Помочь?
— Нет! — поспешно воскликнула Клеменс.
Слава богу, Натан удалился в чуланчик. Как только дверь за ним закрылась, Клеменс скинула штаны, нырнула под одеяло и натянула его до самой шеи.
Скрипнула дверь. Натан вышел из чуланчика. Клеменс вцепилась в простыню и притворилась спящей, но через несколько секунд, снедаемая любопытством, чуть приоткрыла глаза. Натан стоял у своей койки совершенно обнаженный. Клеменс знала, что не должна подсматривать, но не могла заставить себя отвести глаза. Взгляд ее скользнул по широкой груди, длинным ногам, плоскому животу и уперся в недвусмысленное доказательство того, что она делила каюту с мужчиной. Разумеется, Клеменс была в курсе мужской физиологии — в детстве она часто плавала в заводях со своими приятелями-мальчишками. Правда, Натана нельзя было назвать подростком.
— Спишь, мальчик? — мягко спросил Натан.
Клеменс тут же зажмурилась, пробормотала что-то невнятное и отвернулась к стенке.
— Надеюсь, ты не храпишь.
Натан лег в постель, но сон не шел к нему. Это было очень некстати. Он должен был выспаться, чтобы завтра быть в форме. Кто знает, что выкинет Мактирнан. Поворочавшись в постели, Натан протянул руку и достал из сумки свою записную книжку в кожаном переплете. С койки у противоположной стены доносилось ровное дыхание. О чем он только думал, притащив этого мальчишку сюда? Ему бы о своей шкуре позаботиться.
Натан принялся изучать записи в книжке. Он вовсе не солгал Мактирнану, заявив, что является одним из лучших штурманов. Натан не склонен был недооценивать свой опыт и знания. Проблема была только в том, что с Карибами он прежде знаком не был. Правда, он провел здесь два месяца и в его книжке почти не осталось пустых страниц, этого было явно недостаточно. Уж очень коварными были эти острова с их узкими проливами и коралловыми рифами.
Внезапно мысли Натана потекли совсем в другом направлении. Он вдруг понял, почему не может заснуть. В его воображении возник образ покойной жены: темные глаза, черные как смоль волосы, соблазнительная фигура. Натан беспокойно зашевелился. К чему он вдруг вспомнил о Джульетте? Потом неожиданно в его памяти всплыла другая картина: тонкие, испачканные чернилами руки Клема. К своему ужасу, Натан ощутил нечто похожее на возбуждение. Ради всего святого! Если в этом причина его бессонницы, значит, он ничуть не лучше пиратов. Натан положил книжку под подушку, погасил фонарь и заснул.
Глава 3
— Просыпайся!
Клеменс открыла глаза. Где она? И вдруг память вернулась к ней. Осознание реальности было сродни удару. Девушка вцепилась в простыню.
Натан заправлял рубашку в брюки. Клеменс вспомнила прошлую ночь и почувствовала, как краска заливает ее лицо.
— Вставай, парень!
Ей придется вылезти из постели, отыскать свои штаны и пройти в чуланчик — и все это на глазах у Натана. Опустив рубашку как можно ниже, Клеменс выскользнула из постели, схватила брюки и поспешно нырнула в чуланчик.
— Ты слишком тощий, — заметил Натан.
— Мне пришлось нелегко после смерти отца, — сказала Клеменс через тонкую перегородку, пытаясь справиться с застежкой на поясе.
Вспомнив об отце, Клеменс вдруг в полной мере ощутила реальность. Пираты захватили «Герцогиню» и тем самым косвенно были виновны в смерти отца, а она теперь находилась у них в руках и вынуждена была делить каюту с пиратом. Она должна посмотреть в лицо реальности: Натан — пират. Она своими глазами видела, как он принял предложение Мактирнана, все равно, что подписал с ним договор. Значит, он не лучше остальных на этом корабле и заслуживает такого же наказания. Клеменс вышла из чуланчика.
— Я сожалею о твоем отце. Кто напал на его корабль?
Клеменс пожала плечами, пятерней приглаживая волосы. Они так и не узнали, кто был виновником гибели «Герцогини». Единственный выживший был пригвожден к мачте и вряд ли рассказал бы что-нибудь, даже если бы пираты не вырезали ему язык.
— Может быть, это был Мактирнан, — сказала она.
— Надеюсь, что нет.
— Почему? Ты же один из них.
— Это верно.
Клеменс ожидала, что Натан рассердится, но он погрузился в задумчивость.
— Пираты бывают разные, — наконец сказал он.
— Убийства тоже бывают разной степени. Вы сами приняли решение присоединиться к этой шайке убийц, поэтому вы тоже — пират.
— Ты забываешься, парень. — Станье обошел вокруг стола и, протянув руку, взял Клеменс за подбородок.
— Можете сердиться сколько влезет. Хуже уже все равно не будет.
— О нет, будет, уж поверь мне, — возразил Станье и повернул ее лицо к свету. — Синяк болит?
— Только когда по нему бьют.
— Тогда, если хочешь этого избежать, принеси мне кофе и хлеба.
Неужели Натан это серьезно? Неужели он ударил бы ее, если бы Клеменс вдруг что-то сделала не так? Конечно, ударил бы. Ведь он считает ее мальчишкой, а мальчишек всегда бьют.
— Принеси еду на палубу. Скоро рассвет.
Натан взял со стола подзорную трубу, потом достал из кармана складной нож.
— Вот, возьми и помни про то, что я говорил.
Клеменс неуклюже поймала брошенный ей нож и увидела, как Натан нахмурился.
— Это из-за глаза, — попыталась оправдаться она, вспомнив, как приятели всегда говорили ей, что она ловит как девчонка. — Плохо вижу.
Натан вышел из каюты. Оставшись одна, Клеменс обессилено опустилась на стул.
— Мистер Стрит? — спросила Клеменс, заглянув в камбуз. — Я пришел за кофе для мистера Станье. И
