зарядом, а также трофейный боевой кинжал и выданный мне Булышевым довольно дурацкий миниатюрный электрошокер. На всякий случай прихватил и офицерское удостоверение. Помимо всего этого, на поясе у меня была небольшая сумка типа «банан». В ней компактная видеокамера с блоком питания и двумя видеокассетами. Если я действительно встречусь сегодня с тем, кого ищу, то видеокамера может понадобиться куда больше, нежели нож или пистолет.
Вторая горбольница представляла собой четырехэтажную постройку старого образца, обнесенную высоким забором. У главных ворот охрана – двое местных парнишек с бородами, усами и длинными резиновыми дубинками. Беседовать с ними у меня желания не было. Я прошел вдоль забора, и когда исчез из поля зрения охраны, то подпрыгнул, ухватился за забор, подтянулся и очень быстро оказался на больничной территории. Далее столь же быстро нашел приемный покой. Там сидела пожилая женщина, русская, с усталым морщинистым лицом. Кажется, это уже удача. Таких обычно куда проще разговорить, нежели бородатых секьюрити на воротах.
– Простите, пожалуйста, – вкрадчиво обратился я к дежурной, – я из милиции, – быстро махнул удостоверением и тут же убрал. – Как здоровье... Вот черт, фамилию забыл... Ну, парня, которого вчера с черепно-мозговой травмой привезли.
– Вчера никого с черепно-мозговыми травмами не доставляли, – сухо ответила пожилая «приемщица».
– Как же не доставляли? – В моем голосе появилась твердость. – Вчера, во второй половине дня, ближе к вечеру! Вы не хотите об этом говорить? Вас ведь попросили не регистрировать пострадавшего! Нам это известно!
Я шел на нее в психическую атаку, на всякий случай как бы невзначай распахнул куртку, демонстрируя кобуру с пистолетом. Эх, поганая служба. Пугать женщину, которая мне в матери годится. Ведь эти, которые могли вчера доставить своего «черепно-мозгового», тоже наверняка стволами бряцали. Причем не холостыми.
– Молодой человек! – совсем не испуганно и не обескураженно произнесла «приемщица». – Я вам русским языком объяснила...
– Простите, – перебив ее, голосом на полтона ниже проговорил я, – мне очень важно знать – ОН здесь?
Ни одна морщинка не дрогнула в ее лице. Я, кажется, готов был ей поверить.
– Никого вчера сюда не доставляли ни с какими черепно-мозговыми... – в который раз повторила «приемщица».
– Тогда извините.
Больше из нее ничего не выудишь. Или я неправильно действовал, представившись милиционером? Может быть, надо было показать ей пару зеленых купюр, которыми меня также снабдил Булышев? Так я размышлял, покинув больничную территорию. Я уже перешел на другую сторону улицы, как вдруг передо мною выросли сразу трое крепких брюнетов. Один в милицейской форме. Вот пакость! Кажется, старая карга успела кое-кого предупредить... Боевой нож удобно лег в мою правую руку – я сделал вид, что закашлялся и схватился за грудь.
– Что такое, дорогой? – поинтересовался милиционер, подойдя ко мне вплотную.
Двое других окружили с боков.
– Все в порядке, – отозвался я.
– Болеешь? – не слишком добро произнес тот, что подошел справа.
– Простудился...
Старая карга-приемщица сдала меня. Теперь никаких сомнений... А вокруг дети бегают, народ куда-то движется. Неужели в людном месте придется вступить в схватку?
– Слушай, ты местный? – спросил меня милиционер.
– Нет, – честно ответил я, продолжая «держаться за грудь».
– И мы нет... Горуправление милиции ищем, не подскажешь?
Только теперь я сообразил, что одеты все трое по-дорожному и двигаются со стороны вокзала, а на плечах легкие сумки.
– Нет, не знаю, – ответил я.
На самом деле я знал, где находится милицейское здание, но продолжать разговор почему-то не хотелось. Ребята пожали плечами и двинулись к другим прохожим. Кажется, начинаю дуть на воду. Мысленно я попросил прощения у пожилой приемщицы и двинулся дальше.
Следующим был травмопункт. Здесь ситуация была точно такая же, только «приемщица» чуть помоложе и пококетливей. Тем не менее ушел я ни с чем... Надо сказать, что посещал я здравоохранительные учреждения не в номерном, а в «географическом» порядке. Попросту обходил те, что ближе, стараясь сэкономить время на дороге. Следующей была больница номер пять, однако куда ближе находился гарнизонный госпиталь. Его я тоже не сбрасывал со счетов.
На проходной госпиталя стоял солдат-срочник со штык-ножом на поясе. Я показал ему офицерское удостоверение, сослался на дружбу с командиром полка, протянул нераспечатанную пачку сигарет.
– Мне, парень, к одной женщине надо, понимаешь?
– Понимаю, товарищ подполковник, – смущенно произнес солдат. – Но... не положено. Пропускной режим у нас. Без подписи начальника госпиталя никак нельзя.
– Вот незадача, солдат! Я из самой Чечни, с боевых только что... Мне эту женщину позарез нужно увидеть. А с начальником как раз наоборот. Кумекаешь?
– Понятное дело, товарищ подполковник, – усмехнулся караульный. – Но с меня голову снимут, сами понимаете. А хотите, я ее вызову сюда? – Солдат положил руку на трубку внутренней телефонной связи. – Как ее фамилия?
– Эх, рядовой... – только и произнес я. – Тебе ее фамилия без надобности, тебе до дембеля дослужить надо. Позови какую-нибудь ее подругу.
– Как же я подругу позову, если вы фамилию не говорите? – удивился моей тупости солдат.
– И ведь верно, – всплеснув руками, покачал я головой. – А ты просто позови мне кого-нибудь из девчат.
Не прошло и трех минут, как на проходную выпорхнула молоденькая девушка в белом халате и зеленой шапочке. Двигалась она изящно и легко, почти по-балетному, несмотря на высокий рост и не особенно хрупкое телосложение. Пожалуй, это единственное, что я отметил в ее внешности.
– Здравствуйте, отойдемте, пожалуйста. Есть разговор.
Я аккуратно взял девушку под белоснежный локоток и вышел вместе с нею на улицу. Подальше от понимающего, но строго блюдущего приказы начальства солдата.
– Вас как зовут?
– Антонина. Можно – Тоня.
– Валентин, – в свою очередь, представился я, – подполковник десантных войск.
– Сержант медицинской службы, – отозвалась Тоня.
Мне вновь предстояло действовать решительно и напористо. Но как трудно наступать на девушку с таким нежно-розовым личиком, даже если она почти одного со мной роста.
– Тоня, вчера к вам в госпиталь доставили одного человека. Молодого парня с травмой головы...
– Откуда вы знаете? – округлила свои не слишком большие глаза девушка.
У меня чуть не перехватило дыхание. Как говорится, еще не факт, но... Теперь главное – не сбиться с темпа, разговорить эту розовощекую девицу.
– Мне нужно повидать этого человека, – продолжил я.
– Нет, это никак невозможно... Александр Александрович положил его в отдельную палату, в специальный блок на втором этаже. И вообще, приказал никому об этом не сообщать... Ой!
Щеки Тони стали еще розовее, пухлые губки приоткрылись, а коротенькие бровки поползли вверх. Сержант медслужбы явно сболтнула лишнее. Впрочем, именно это мне и было нужно.
– Охрану выставили? – не снижая темпа, продолжал атаковать я.
– Нет, – полушепотом ответила Тоня.
– Ну вот видите, Тоня, даже охрану не выставили! – улыбнулся я. – Ничего серьезного. Но говорить о таких вещах действительно можно не каждому.
