— Ты, ты и ты. Разыщите вождей клана. Пусть явятся ко мне. Я буду ждать здесь, а когда мы все обсудим и наведем какой-то порядок в наших рядах, мы уничтожим этих морских разбойников. — Ее голос звучал хрипло и прекрасно.
Локридж пошел вперед сквозь клубы тумана. Они, казалось, сами расступились, — она была перед ним.
При ней было несколько ютоазов. Били копытами кони, запряженные в колесницу, на которой стоял Уитукар с алебардой наизготовку. Но Сторм стояла одна, впереди. Ее тело Охотницы защищала лишь наброшенная туника; во лбу сиял лунный серп. Мокрые волосы блестели в тусклом свете, лицо было исполнено жизни. Он выстрелил в нее.
Ее реакция была молниеносной. Щит окружил ее. Буря против бури — энергии столкнулись, взаимоуничтожаясь в многоцветном пламени.
— Патрульный, — донесся ее голос через ревущую, внушающую трепет радужную красоту, — иди сюда и погибни.
Локридж понял ее, поскольку впервые за много лет в ушах у него были диаглоссы. Он подошел ближе.
Ее лицо валькирии исказил ужас.
— Малькольм! — раздался пронзительный крик.
Его сыновья звали в бой своих людей. Поднялись мечи, копья и томагавки.
Краем глаза Локридж увидел, как длинный топор Уитукара навис над Ястребом. Юноша увернулся, впрыгнул на колесницу и нанес колющий удар. Возница Уитукара — совсем еще мальчик — бросился между клинком и своим господином и упал с мечом в груди; вождь в это время выхватил каменный кинжал. У Ястреба не было времени вытащить меч из тела подростка; он обхватил рыжебородого ютоаза руками. Они вместе свалились с колесницы и продолжали борьбу на земле.
И другие вестхейвенцы вступили в схватку. Им противостоял храбрый, умелый враг, который стоял насмерть, щит против щита, отвечая ударом на удар. Темнеющий воздух сотрясался от яростной битвы.
— О, Малькольм, — всхлипнула Сторм, — что сделало с тобой время?
Ему оставалось только быть безжалостным; он приблизился к ней с пистолетом в руке, другая рука, в которой нужно было держать меч, оставалась свободной. В любой момент она могла упорхнуть, как Ху. Но превосходящие силы противника теснили ее воинов, и она отступала вместе с ними. Локридж не мог подобраться к ней через бурлящую вокруг толпу. Когда между ними на краткий миг открывался проход, он стрелял, она выставляла энергетический щит, и ее окружала огненная крона. И снова их разделяли хрипение, тяжелое дыхание, звериная ярость битвы.
Они с боем продвигались между хижин. Над крышами возник черный силуэт Длинного Дома.
Неожиданно Стрела и Милое Солнце прорвали линию обороны ютоазов и ринулись вперед, ногами отпихивая тела убитых. Развернувшись, они ударили с тыла. Их люди заполнили образовавшуюся брешь. Сражение разбилось на небольшие группы, дерущиеся под убогими стенами деревенских лачуг.
Локридж увидел перед собой Сторм и прыгнул. Свет вспыхнул так ярко, что на какое-то время они оба ослепли. Он наугад нанес в многоцветной темноте удар ребром ладони; она вскрикнула от боли. Он почувствовал, что пистолет выпал у нее из руки. Пока она не успела подняться в воздух со своим поясом, он бросил собственное оружие и крепко обхватил ее.
Они вместе упали. Она защищалась руками, ногтями, коленями, зубами — по ее коже бежали ручейки крови. Все же ему удалось прижать ее к земле своим весом и весом лат. Зрение вернулось к нему. Он посмотрел ей в глаза. Она подняла голову и поцеловала его.
— Нет, — выдохнул он.
— Малькольм, — сказала она; он чувствовал ее горячее дыхание. — Малькольм, я могу сделать тебя снова молодым, ты будешь бессмертным, вместе со мной.
Он выругался.
— Я — муж Аури.
— Так ли? — Внезапно она затихла в его руках. — Тогда доставай меч.
— Ты знаешь, что я не могу это сделать. — Он поднялся, снял с нее пояс, помог ей встать и завел ее руки за спину. Она улыбнулась и наклонилась к нему.
Сражение вокруг них закончилось. Увидев, что их Богиню взяли в плен, оставшиеся в живых ютоазы побросали оружие и пустились наутек. Раненые стонали и выли, лежа на земле.
— Колдунья в наших руках, — сказал Локридж. Собственный голос казался ему чужим. — Теперь остаются только ее воины.
Подошли с оружием в руках его сыновья. Ему стало стыдно, что он не почувствовал себя счастливее, увидев среди них Ястреба. Он отпустил Сторм. Исцарапанная, грязная, взятая в плен, она окинула их царственным взором.
— Такой судьбы ты желаешь? — спросила она по-английски.
Локридж не мог выдержать ее взгляда; он опустил глаза и вздохнул.
— Это та судьба, которая у меня есть.
— Неужели ты хоть на секунду решил, что сможешь избежать возмездия?
— Да. Когда от тебя не будет известий, твои шпионы, конечно, появятся и узнают, что произошло. Они не найдут тебя. Они услышат о пиратском рейде, во время которого ты, вероятно, погибла; выяснят, что Патруль тут ни при чем, насколько можно судить по путаным рассказам местных жителей, просто набег вождя из каменного века, который прослышал, что Ютландия переживает трудные времена, увидел в этом свой шанс, и ему так повезло, что шальные стрелы сразили тебя и Ху прежде, чем вы успели прогнать его банду. Более того, твои преемники решат, что с этой эпохой и связываться не стоит. Есть много дел в других местах и других временах; нас оставят в покое.
Некоторое время Сторм стояла молча.
— Ты проницателен, Малькольм, — сказала она наконец. — Каким героем мог бы ты стать для нас.
— Меня это не интересует, — ответил Локридж безжизненным голосом.
Сторм разглаживала свою одежду, пока она не стала плотно облегать ее тело.
— А что ты сделаешь со мной? — прошептала она.
— Не знаю, — сказал он, чувствуя себя несчастным. — Пока ты жива, ты представляешь смертельную опасность. Но я… я не могу причинить тебе вреда. Я так благодарен, что тебе удалось выжить в этом… — Локридж часто заморгал глазами. — Возможно, мы сможем спрятать тебя где-нибудь, — закончил он хриплым голосом. — С почетом.
Сторм улыбнулась.
— Ты придешь повидаться со мной?
— Лучше не стоит.
— Придешь. Тогда мы сможем поговорить. — Она отодвинула в сторону меч Пастуха, сына Аури, подошла к Локриджу и еще раз поцеловала его.
— До свиданья, Рысь.
— Уведите ее! — рявкнул он. — Свяжите. Но будьте осторожны: ей нельзя причинять вреда.
— Где держать ее, отец? — спросил Стрела.
Локридж сделал несколько шагов вперед, выйдя на площадь перед Длинным Домом. Лежащее у него ног мертвое тело Ху казалось съежившимся.
— Там, — решил он. — В ее собственном жилище. Поставьте снаружи охрану. Уберите мертвых и сделайте что можно для раненых.
Он провожал ее взглядом, пока она вместе со стражниками не скрылась в дверном проеме.
Гром битвы отдавался в нем так же, как и биение его сердца. Внезапно он почувствовал, что не может больше оставаться на месте, и побежал по деревне, громко крича:
— Люди Авильдаро! Морской народ! Мы пришли, чтобы освободить вас! Колдунья пала. На лугу идет битва за вас. Неужели вы сами будете валяться и не нанесете ни одного удара? Выходите, если среди вас есть мужчины!
И они вышли — семья за семьей: охотники, рыбаки, рыцари моря; с оружием в руках они столпились
