- Есть.
- Говорят, вы неплохо поете.
- Какое там.
- Не надо скромничать. - Муштаков взглянул на часы. - Давайте.
Мишка взял бутылку, налил две рюмки, посмотрел на Муштакова:
- А вам?
- К сожалению, в нашей работе не у всех такие приятные обязанности, как сегодня у вас. Я не могу. Пейте.
Он еще раз оглядел стол:
- Вот что, пустая бутылка у вас есть? Прекрасно. Поставьте ее, пусть думают, что вы давно пьете. Кстати, закуску-то. Вот так. А то она уж больно порядком не тронута. А теперь, Зоя, берите гитару. Пора.
Муштаков подошел к Мишке:
- Когда вы скажете: 'Принеси товар, Зоя', это и будет сигналом. Начинайте.
МУРАВЬЕВ
Во дворе было тихо. Только с Большой Грузинской долетал скрежет трамвая. Он возникал внезапно и так же внезапно исчезал. Игорь с Парамоновым и двумя оперативниками сидели в затхлом палисадничке. Впрочем, место они выбрали неплохое, темнота закрывала их лучше любых кустов.
Они сидели и прислушивались к шарканью ног в переулке. Время тянулось медленно, так всегда бывает, когда чего-то особенно ждешь.
Наверху, в квартире за маскировочной шторой, зазвенела гитара, и женский голос, приятный, чуть с хрипотцой, запел:
Мы странно встретились
И странно разойдемся...
Игорь прислушался. Романс был старый и грустный. Он раньше никогда не слышал его. И голос женщины звучал во дворе, как потерянная надежда, и гитара, догоняя слова, подпевала ей с какой-то щемящей тоской.
На несколько минут романс унес Игоря со двора, с улицы этой и вообще отовсюду.
Но это длилось всего несколько минут. Под аркой раздались осторожные шаги. Кто-то, едва различимый в темноте, вошел во двор, постоял, прислушиваясь, и снова скрылся под аркой.
Игорь осторожно потянул из кармана пистолет, спустил предохранитель. Щелчок показался ему выстрелом, и он весь внутренне сжался, прислушиваясь. Опять послышались шаги, но теперь уже шли несколько человек, и шли они уверенно, не прячась и не боясь.
'Четверо', - сосчитал Игорь. Двое были в штатском, а двое в форме, это он определил по силуэтам фуражек, только в какой, он различить не мог.
Вошедшие о чем-то посоветовались вполголоса, потом вспыхнула спичка: кто-то осветил циферблат часов.
- Через пять минут... - дальше Игорь ничего разобрать не смог. Двое скрылись в подъезде, а двое остались во дворе.
Парамонов сжал его плечо. Игорь понял: этих двоих надо брать.
В прихожей звякнул звонок один раз и после паузы еще два.
- Иди, Зоя, - Мишка посмотрел на девушку, - иди.
Зоя прямо с гитарой вышла в прихожую. Костров услышал, как щелкнул замок, потом чьи-то приглушенные голоса, среди которых он, прислушавшись, явно различил сипловатый голос Фомина.
- Заходите, - громко сказала Зоя, - а то мы вас заждались, почти все выпили.
- Неужели ничего не оставили? - голос был бархатный, с этакими игривыми переливами. Так обычно говорят с детьми и хорошенькими женщинами. Мишка сжал зубы от злости. 'Ишь, сволочь, - подумал он, - прямо как в театре разговаривает'.
- Ну, ведите, хозяйка.
Зоя посторонилась, и в комнату вошел человек в светло-сером костюме со шляпой в руках. На лацкане пиджака блестел орден 'Знак Почета'.
- Здравствуйте, Миша.
- Здорово, Гомельский, - Мишка встал и, чуть качнувшись, шагнул навстречу вошедшему. - Садись, гостем будешь.
- Ну, если ненадолго.
- А надолго и не выйдет, - Мишка указал рукой на стул, - времени у меня во, - он провел по горлу ладонью.
- Понимаю, - Гомельский сел, изящно развалившись на стуле. Он был точно таким же, как три года назад, когда Мишка встретил его в ресторане 'Савой'. Элегантным, сдержанным, крайне респектабельным.
- Ну что ж, Серега, - позвал Гомельский, - где ты?
- Иду, иду. Я тут квартирку осмотрел.
- Не верите? - зло скосил глаза Мишка.
- Ну почему же? Просто проверяем. Нынче как? Береженого бог бережет, небереженого конвой стережет.
- Твоя правда.
Фомин вошел в комнату, тяжело сел на стул, осмотрелся и потянулся к бутылке:
- Давайте, что ли?
- Нет, - твердо сказал Мишка, - это потом. Сначала дело.
- Не возражаю, - Гомельский внимательно поглядел на Фомина. - Не возражаю, - повторил он.
- Деньги с собой?
- Всегда. А товар?
- Зоя, - громко сказал Мишка, - Зоя, принеси товар.
Девушка встала и сделала шаг к двери.
- Нет, - вскочил Фомин, - я...
Он не договорил. В руке у Мишки воронено блеснул наган.
Стена в комнате словно разошлась, из темного проема шагнули трое с оружием. Гомельский сунул руку в карман.
- Не надо, Володя, - спокойно сказал Муштаков, - дом окружен.
- Я за папиросами, гражданин начальник, я не ношу оружия. Вы же знаете, на мне крови нет.
- Хочу надеяться. Встать! - скомандовал Муштаков.
Внезапно Фомин, опрокидывая стол, прыгнул на Мишку. В руке его блеснуло длинное жало ножа.
- Миша! - крикнула Зоя.
Костров не сдвинулся с места. Никто даже не заметил, когда он успел ударить. Фомин, как мешок с тряпьем, рухнул на пол. Выпавший из его руки нож воткнулся в дощатый крашеный пол.
- Побил все-таки посуду, сволочь, - сказал побелевший Мишка, - воды принесите, надо его облить, чтобы быстрей очухался.
МУРАВЬЕВ
Королев вошел к нему в кабинет.
- Я в уголке сяду, пока ты его допрашивать будешь. Не возражаешь?
- Что вы, Виктор Кузьмич! Конечно.
- Как решил построить допрос?
- Хочу начать сразу с Гоппе.
- Думаешь так? - Королев подвинул лампу, чтобы свет не падал на него. - Опасно. Битый он.
- Потому и поймет, что битый.
- Ну что ж. Давай.
- Задержанного Шустера ко мне.
Через несколько минут у дверей послышались тяжелые шаги.
