— Нет, — резко оборвал он. Похоже, я услышала что-то не для простого народа.
— Кстати, — вдруг, спросил мастер, — а, где ваша подруга?
— Спит, — просто ответила я и ушла из залы. Приближалось время завтрака.
На завтраке Наты не было, да и не только её. Все-таки целители тоже люди, и им тоже поспать подольше хочется. Зато Зана я нашла, а тот меня. При чем очень обрадовался и быстро подсел рядом. После чего, маскируясь завтраком, тихо спросил:
— Что у вас случилось? — и, не дожидаясь ответа, тут же принялся рассказывать сам. Оказывается, вчера он весь день искал нас, так как почуял, что у его ненаглядной сестры появилась очередная идея, которая сулит проблемы всем нам. Меня и Нату он не обнаружил, и ему резко поплохело, ведь Зан прекрасно помнил, какой сегодня день. Вечер он провел, как на иголках, а когда парню поступил импульс страха (мы в тот момент были на стене), то описать тихую истерику, начавшуюся у него, было бы просто невозможно. И как последняя капля: Зан почувствовал магию… Тогда ему хотелось завыть в голос, стучатся головой об стену и просто умереть, лишь бы Ната оказалась в своей комнате, тихо спя зубами к стенке.
— Извини, — мне стало очень стыдно, — я как-то забыла, что ты с Натой связан…
— Да уж, а она тем более… — продолжил за меня Зан, — мне её на поводке что ли водить, чтобы она ничего не натворила? У неё совесть есть?
— О чем речь? — радостно подскочила к нам подруга, села рядом со мной. Ната хотела, было, еще что-то сказать, но напоролась на взгляд брата и стушевалась. Похоже, она вспомнила о его существовании только сейчас.
— Ну? — неожиданно грозно спросил Зан, сверля глазами провинившуюся сестру. Это было так неожиданно, что я вздрогнула.
— Э-э… — тихо произнесла девушка, явно не зная, что сказать. Я была в недоумении: Что случилось? Раньше отрицательная оценка её действий со стороны брата подругу никак не интересовала.
— Еще ХОТЬ РАЗ!.. — тихо прорычал парень. У меня отвисла челюсть. Продолжения не требовалось. Терпение Зайрана Летеша, а именно так звучало его полное имя, кончилось. Я, честно говоря, даже испугалась — никогда не думала, что он может ТАК выйти из себя.
— Я… я больше не буду, честно, — проскулила Ната, съежившись перед братом. А мне наконец-то стали понятно их отношение друг к другу. Похоже, хулиганила девушка только до того момента, пока терпение юноши не кончалось. А так как Зан был ОЧЕНЬ терпеливым, продолжаться это могло долго. И в данный момент я стала свидетелем того, как старший из присутствующих Летешей вышел из себя.
Посидя пару минут в таком положении, Зан вернулся к еде, а Ната повеселела. Наверное, такой разбор полетов проходил у них периодически, и обоим в новинку не был.
— А про тебя мастер Лейрон спрашивал, вдруг вспомнилось мне. Подруга спокойно посмотрела на меня:
— Ну и что? Нам все равно надо будет к нему зайти. Вот после практики и зайдем.
На том и порешили.
После практики у меня страшно болела спина. Просидев на карачках, не разгибаясь, три часа, я боялась, что не разогнусь никогда. Теперь понятно, почему большинство учеников вспоминают практику со стоном. Раньше мне приходилось только поливать растения и подметать дорожки. И я, честно говоря (О, простота! О наивность!), была этим расстроена: хотелось «настоящей работы» Теперь мне дали настоящую работу — прополку сорняков. В результате, я с грустью вспоминала лейку и ведро с водой и понимала, почему остальные смотрели на меня с завистью. Даже у Наты все болело после ботанических садов. Единственным человеком, который себя хорошо чувствовал, была мастер Виарона. Она спокойно занималась последние два дня недели садами, при этом у неё даже спина не затекала. Будто и не сидела восемь часов в день в три погибели. Как это у неё получалось — было загадкой.
В общем, как мы с подругой доковыляли до кабинета мастера Лейрона, даже вспоминать не хочется.
Тот на стук открыл быстро и, задумчиво оглядев, хмыкнул:
— С практики?
— Ага, — со стоном подтвердили мы.
Он пропустил нас в комнату, и я с интересом огляделась. Кабинет наставника всегда представлялся учениками каким-то волшебным местом, в основном потому, что попадали туда редко. Обычно за наказанием.
Первое, что бросалось в глаза — это массивный стол и кресло с высокой спинкой. Мебель была из черного дерева и имела темно-синюю обивку. У стены стоял таких же цветов диванчик — для посетителей. Два шкафа, полностью забитые свитками и фолиантами, канделябры на стенах и подсвечник на столе. Там же лежали какие-то бумаги, перо и чернильница. Плюс ко всему: резная дверь, ведущая, скорее всего, в спальню.
— Что встали? Садитесь, — мастер указал на диванчик, а сам сел в кресло. Когда же мы разместились, искоса глянул на бумаги, которые, похоже, разбирал до нашего прихода и спросил:
— Рассказывайте.
Ната послушно стала объяснять, как мы попали в город, не забыв добавить, что вернулись мы с рассветом. Мастер Лейрон слушал внимательно, не перебивая, а когда подруга закончила, вынес вердикт:
— Сумасшедшие. Ради какого-то застолья так рисковать жизнями. Там десять метров в высоту и голые камни на земле. С Натариной бесполезно вести беседы, но вы, Юриль! У вас же есть рассудок и голова на плечах! Вы-то, зачем полезли! У вас даже телесной подготовки нет: какое к Духам лазанье!
Я молчала. Как объяснить наставнику, что Ната — настоящий банный лист, мне было не известно. Да и подставлять подругу не хотелось. Все-таки своя зараза, родная — как говорил про неё Зан. Мастер посмотрел на нас, вздохнул, видать понял, что ничего путного не добьется, и сказал:
— Натарина Летеш — вы прощаетесь в последний раз, следующая ваша шалость окончится карцером. К Юриль Веран у меня слезная мольба о том, что принимать участие в «развлечениях» госпожи Летеш вы больше не будете. Это все. Вы свободны.
— И еще, — окликнул нас учитель у дверей, — не играйте со Стражами. Если они вас не заметили — это значит, что они НЕ ЗАХОТЕЛИ вас заметить.
— Ну, что скажешь? — спросила я подругу, когда мы шли по коридору. После разговора у меня остался неприятный осадок: слишком зловеще звучали последние слова мастера Лейрона.
— Да ничего, — спокойно сказала Ната, хоть и без обычной для неё смешливости, — нас ткнули носом в наши же ошибки.
— То есть? — не поняла я.
— Да, просто, — отмахнулась подруга, — мы забыли, что Стражи маги. И очень сильные, к слову. Скажи честно, даже ты — перестраховщица наша воспринимала их, как обычных воинов?
— М-мда, — тихо согласилась я. В мое «сознание» настолько сильно вплелась мысль о запрете на магию, что мне забылось — к Стражам это не относится, и волшебством они пользуются с бо-ольши-им удовольствием. А спокойно обсуждаем на их глазах, мягко говоря, опасные темы, да и вылазка эта. Странно, что за нами до сих пор не пришли.
— В любом случае, нас недвусмысленно попросили держаться от Стражей подальше, — добавила Ната, почему-то погрустнев.
— Это да, — поддакнула я. Мне и раньше не хотелось с ними «общаться», а учеба в Замке не растопила мое «ледяное» сердце. Только вот почему Ната так расстроилась?
— Придется и в самом деле вести себя, как тихони, — неожиданно с надрывом выдохнула подруга, а я чуть не согнулась пополам от смеха, еле-еле сохранив серьезное выражение лица и даже нарисовав на нем сочувствие. Так вот что так огорчило Нату! Невозможность дальше хулиганить и при этом выходить сухой из воды. Да-а, для неё это и в самом деле большое несчастье. Для меня же это было наоборот гарантией того, что в ближайшую неделю (на большее Наты не хватит) можно спать спокойно.
Но, похоже, судьба решила иначе, или, грубо говоря, своими надеждами я нас сглазила.
