Эдуард Анатольевич Хруцкий
Криминальная Москва
От автора
У каждого города есть своя история. Вернее, не одна, а целых две. Первая — это парадная. За нее Москве давали ордена и звания. О ней писали, снимали кино, показывали по телевизору.
Вторая — подпольная, следы которой обозначены в ежедневных милицейских сводках.
В своей книге я хочу рассказать о маленьких московских тайнах. О сыщиках и ворах, художниках и мошенниках, о людях, не нашедших себя в те годы, о которых я пишу.
В моих историях нет вымысла, в них живут реальные люди, показанные в реальных ситуациях.
Много лет я собирал материалы о криминальной Москве, но в те годы напечатать это было невозможно.
Пришло время — и они увидели свет.
Ну а как это получилось, судить вам, дорогие читатели.
Я приношу искреннюю благодарность моему другу Петру Спектору, подвигнувшему меня к написанию этой книги.
Глава 1 Сыщики и воры
Профессия Ивана Васильевича
Жаль, что большинство людей не ведет дневники. Память, конечно, инструмент прекрасный, но перенасыщенность информацией заслоняет многие яркие страницы прошлого.
Я тоже не хранил старые журналистские блокноты, в которые записывал, кроме всякой ежедневной ерунды для газетной текучки, факты для будущих очерков.
А жаль.
Оговорюсь сразу, очерк об Иване Васильевиче Парфентьеве я в свое время написал. Было это в 1959 году.
Иван Васильевич надел очки, внимательно прочел мое сочинение.
— Интересно, — усмехнулся он, — как не про меня. Только, знаешь, не напечатают это.
— Да как же так, — удивился я, — напечатают.
Я тогда еще многого не понимал. Впервые был написан очерк о начальнике МУРа. Делал я его для журнала «Молодая гвардия».
В редакции очерк понравился, его запланировали в один из ближайших номеров. Но… Прошло некоторое время, и мне вернули рукопись.
— Почему? — взволновался я.
— Не волнуйся, — сказал мне главный редактор Виктор Полторацкий, — ты написал хорошо и интересно. Но есть другие соображения.
— Какие, Виктор Васильевич? Вы же говорите, что все это интересно.
Полторацкий посмотрел на меня печально.
— Запомни: кроме нашего умения, есть еще… — Он ткнул пальцем в потолок. — Я позвоню в журнал «Советская милиция», отнеси его туда.
Я так и сделал.
В милицейском журнале очерк провалялся дольше и был благополучно потерян.
Что интересно, через два года я познакомил Юлика Семенова с Парфентьевым. Вполне естественно, Юлиан немедленно попал под обаяние этого человека и написал о нем блистательный очерк для журнала «Москва».
Это сочинение разделило судьбу моего материала под названием «Комиссар».
А Иван Васильевич, хитро усмехаясь, сказал нам:
— Я же предупреждал.
Тогда я еще не знал, что в то былинное время ценился не профессионализм, а умение подлаживаться к партийному руководству города. А у Парфентьева это не очень получалось. Многие «наверху» считали его слишком прямолинейным и плохо управляемым.
Но давайте по порядку.
Надо сказать, что с 1933 года работа уголовного розыска для печати была засекречена.
И только в 1957 году на прилавки магазинов легла книга Аркадия Адамова «Дело „пестрых“.
Наверно, после знаменитого романа У.Коллинза «Лунный камень» в Москве не было такого ажиотажа. Это вообще был первый роман, где появилось слово «МУР».
Я работал тогда в газете «Московский комсомолец». Аркадий Адамов пришел к нам в редакцию и рассказал много интересного о работе МУРа. А через несколько месяцев были закончены съемки фильма «Дело „пестрых“.
Один из первых показов нового фильма состоялся в нашей редакции.
Аркадий Адамов привел к нам в гости Парфентьева.
Вот уж никак я не ожидал, что легендарный комиссар милиции окажется невысоким плотным человеком. Тем более что в фильме его играл весьма импозантный актер Владимир Кенигсон.
После просмотра, когда мы собрались в комнате, где у нас происходили редакционные совещания, главный редактор Миша Борисов сказал мне:
— Иди к Парфентьеву, договаривайся о материале.
— Иван Васильевич, — протиснулся я к начальнику МУРа, — мы бы хотели написать о вашей службе.
— Хорошее дело, — прищурился Парфентьев, — получи разрешение и приходи. Я тебе помогу.
Это сейчас можно сравнительно легко попасть на Петровку, а тогда…
В общем, через три месяца я все же прорвался в МУР. Парфентьев принял меня сразу. Войдя в кабинет, я несколько растерялся.
За столом сидел Парфентьев в синей с серебряными погонами форме комиссара милиции и чинил зажигалку.
Он кивнул мне, чтобы я сел, и продолжал вставлять в латунный корпус длинную, гибкую пружину.
Она все время выскакивала и вырывалась у него из рук. Наконец ему удалось поставить ее на место, он отложил зажигалку, встал и протянул мне руку:
— Пробился все-таки. Молодец, — одобрительно сказал он. — Знаешь что, ты у нас походи, с ребятами познакомься, приглядись. Ко мне можешь приходить в любое время.
Меня сначала отправили в отдел, занимающийся борьбой с мошенниками, к молодому оперу Эдику Айрапетову.
Материал для первой публикации я собирал скрупулезно и тщательно. Кочевал со своим блокнотом из отдела в отдел, записывая занимательные истории, ездил с оперативниками на обыски и задержания.
Собрав полный блокнот историй, я пошел к Парфентьеву.
— Ну, ты еще не сбежал? — засмеялся он. — Насобирал кошмарных историй? Ты наших ребят меньше слушай, они столько знают, что вполне на целое собрание сочинений наговорить смогут. Ты пока
