Я прочистил горло.
— А ты прислушайся, — ответил я.
— Что? — Сюзи сосредоточенно нахмурилась и открыла рот.
Я кивнул на пузыри:
— Послушай звуки, которые они издают.
— Ты что, рехнулся?
— Да послушай, — настаивал я.
Сюзи наконец закрыла рот и снова посмотрела на коричневые пузыри. Вдруг она поняла, что я имею в виду, и с изумлением посмотрела на меня.
— Страшно, — пробормотала она, поежившись. Мне доставило некоторое удовольствие то, что она испытывает тот же синдром холодильника, что и я. Так что я вовсе не сошел с ума.
Сюзи оглянулась на бабушку Кейт — та спокойно рисовала.
— Я надеюсь, она тут надолго не задержится, — сказала моя кузина. — Хочу домой смотреть телевизор.
Я яростно закивал, как собаки, которых ставят на приборную доску в машинах. Хотя бы сейчас у нас было одинаковое мнение.
С-с-с-с… с-с-с-с… Свист продолжался. Я посмотрел туда, где в последний раз видел мистера Китта. Странно, подумал я, «лэндровер» припаркован там же, но никаких признаков мистера Китта — к этому моменту он должен был дойти до своего автомобиля.
— Наверное, он вернулся в лес, — сказал я.
— Кто?
— Мистер Китт. Две минуты назад он шел к своей машине, а сейчас я вообще его не вижу.
— Надеюсь, он свалился в трясину, — проворчала Сюзи.
— Все равно это очень странно, — заметил я.
— Это место делает тебя нервным, — рассмеялась Сюзи. — Может быть, он лежит в зарослях вереска и подглядывает за нами, чтобы мы не унесли с собой его торфяное болото. Пойдем. Я замерзла, проголодалась, и мне скучно. О, черт! Ты только посмотри, — она нагнулась и стала счищать со своих новеньких дорогих кроссовок торфяное пятно, и разозлилась: — Проклятое грязное болото!
Мы вернулись к бабушке Кейт. Наморщив нос, она разглядывала свой рисунок и качала головой.
— Нет, вы только посмотрите, — сказала бабушка, показывая на рисунке дерево. У меня чуть не подкосились колени, когда я увидел, что оно практически скрыто туманом. — Я почти закончила, — продолжала бабушка, — но почему-то ничего не вижу. Наверное, во всем виновата солнечная погода, при ней влага испаряется интенсивнее. — Она закрыла альбом и тяжело поднялась. — Пойдемте. На сегодня хватит.
— Точно, хватит, — поддакнула Сюзи. — А чипсы у тебя есть, бабушка?
Бабушка рассмеялась.
— Я посмотрю, что у меня там есть в ящиках.
В этот момент мне в затылок опять дохнуло холодком, и я невольно оглянулся на дерево: туман клочьями вращался вокруг его корней, принимая странные формы.
Глава 5
— У тебя что, до сих пор нет кабельного телевидения? — спросила Сюзи.
Бабушка Кейт покачала головой.
— Знаешь, меня как-то не привлекают хэви-металл и кровавые боевики, — сыронизировала она. Это, разумеется, было некоторым преувеличением.
Два местных канала, конечно, не могли предоставить много развлечений достойного уровня. Я подумал, что отчасти моя мама права. В определенном смысле бабушка Кейт действительно была скучным человеком. Сюзи, растянувшись на софе, изучала телепрограмму в местной газете и громко вздыхала.
— Через час — фильм про Супермена, — сказала она. — Наверное, повтор.
— Повтор повтора, — я был доволен своей шуткой.
— А что мы будем делать до этого? — пробормотала Сюзи.
Отчаяние в ее голосе доставило бы мне глубочайшее удовлетворение, если бы я сам не спрашивал себя о том же. Я взмолился Богу, чтобы бабушке Кейт не пришло в голову играть в лото или в другие игры. Но у нее были совсем иные планы.
— Может быть, вы хотите посмотреть старые фотографии? — спросила она.
Сюзи нахмурилась и удивилась бабушкиному предложению:
— Какие еще фотографии?
— Сделанные моим двоюродным дедушкой, когда он был в Африке, — ответила бабушка.
— А фотоаппараты у них были? — спросила Сюзи. Я знал, о чем она думает: бабушка Кейт — довольно старая женщина, поэтому ее двоюродный дедушка должен был жить сотни лет назад.
— Ну, они использовали колесо, так что смею предположить, что фотоаппараты были следующим шагом, — бабушка рассмеялась собственной шутке. — Тогда камеры были достаточно увесистыми, и дяде Филиппу требовалось несколько человек, чтобы переносить тяжелое оборудование.
Теперь это действительно звучало и выглядело интересно: дядя Филипп не был человеком, который на сафари фотографировал изъеденных молью львов из грузовика. Человека, способного нанять носильщиков, можно было считать настоящим первооткрывателем.
Бабушка Кейт встала на стул, достала альбом с самого верха книжного шкафа, протерла его от пыли и села с ним на диван между мною и Сюзи.
— Вот, — сказала она, похлопывая по кожаной обложке. — Эти фотографии были опубликованы в журнале «National Geographic» много лет назад.
— А что такое «National Geographic»? — спросила Сюзи.
— Это очень серьезный журнал, — сказал я со знанием дела.
Мама рассказывала мне про этот журнал, когда мы случайно наткнулись на него в приемной у стоматолога. Вы же понимаете, в приемной у стоматолога можно прочитать все, что угодно, любое старье. Папа говорит, что, если проторчать там очень долго, можно начать говорить что-нибудь вроде: «Ах, как мне не нравятся эти «Битлз» или «Как же мне жаль пассажиров «Титаника».
— Ну и о чем этот национальный журнал? — настаивала Сюзи.
— Это «National Geographic». Про наш мир… про животных и про всякое такое.
— Потрясающе, — Сюзи со значением посмотрела на меня. — Если не считать того, что все это можно найти в Интернете.
Бабушка Кейт листала страницы, переложенные тоненькой папирусной бумагой, а Сюзи смотрела на фотографии.
— Какие они все скучные и коричневые! — воскликнула она.
Так оно и было. Но я не намерен был разрешать Сюзи брать инициативу в свои руки.
— Эти снимки были сделаны тогда, когда искусство фотографии было еще мало развито, — авторитетно сказал я. — Попробуй понять своими куриными мозгами тот факт, что современные технологии должны были когда-нибудь зародиться.
Иногда я сам удивляюсь тому, насколько логично я могу мыслить.
— Правильно, — согласилась бабушка Кейт. — Отпечатки стали коричневыми еще много лет назад. Вот, — она снова похлопала по альбому, — бесценные снимки той части Африки, где в то время еще не ступала нога белого человека.
— Ух ты! — вот теперь я действительно был поражен. — Хотел бы я жить в то время и поехать туда с ним.
Сюзи фыркнула.
— Тогда бы он не был твоим пра-пра-пра-прадедушкой, — сказала она. — И сейчас ты был бы уже мертв, хотя это, с моей точки зрения, было бы не так уж и плохо.