— Я? — откликнулся дон Микеле. — Да ровным счетом никого. Кто я такой? Всего-навсего ополченец ПВО. И бог свидетеле, что, будь моя воля, я предпочел бы просидеть все это время в убежище, чем каждую минуту рисковать своей шкурой. Э! Что уж там! Взялся за гуж… А ловить всяких там смутьянов — не мое дело. На то есть полиция. Дон Доменико — вот этот любит совать свой нос в такие дела. Ну да тем хуже для него.
— А говорят, он сбежал?
— Ясное дело, сбежал. Да не один, а вдвоем, он и еще парнишка.
— И мальчишка сбежал?
— Э-э! Уж не твой ли это дружок был, а, сынок? Узнаю птицу по полету. Хе-хе! Да! Задали они нам гонку. До сих пор отдышаться не могу, того и гляди сердце выскочит.
Вокруг Микеле и Перчинки собралась толпа. Старику льстило, что он вдруг оказался в центре внимания, и в глубине души он уже не очень сокрушался, что пришлось побывать в такой переделке.
— Целых полчаса за ними гонялись, — с воодушевлением продолжал дон Микеле. — Стреляли, одного как будто даже ранили. А они, ясное дело, — в ответ. Такую стрельбу подняли — что твоя бомбежка. Уж сколько я их на своем веку перевидал, перестрелок этих, а такого, скажу вам, еще не видывал. Ну ладно, кинулись они в развалины, мы — за ними. Туда, сюда — никого! Ну, будто черт языком слизнул, право слово. Шарили, шарили — вдруг тревога. А мы все ищем. Стрелять начали. Куда там, думаем, дальше искать? Ну и вернулись. Вот и все.
— Что ж тогда этот Доменико ерепенится? — спросили из толпы.
— Шлея под хвост попала, — с живостью отозвался ополченец. — Что мы их из-под земли ему достанем, что ли? Нет, как хотите, а без нечистой силы тут не обошлось. Ведь на глазах, прямо на глазах исчезли, в один момент!
— А все-таки кто же они такие? — поинтересовался один из слушателей.
— Эти, как их… подрывные элементы, — с важным видом ответил дон Микеле.
Однако слушателям, а тем более Перчинке, такое определение ровным счетом ничего не говорило, и ополченцу ПВО волей-неволей пришлось объяснять свои слова на понятном для всех языке.
— Эх, какие вы, право! — воскликнул он. — Элементы — значит те, которые собираются укокошить короля. Ясно теперь?
Жена мясника охнула.
— Ах они мошенники! — заверещала она. — На короля замахнулись! Слыханное ли дело!
Сообщение дона Микеле произвело на всех сильное впечатление. Теперь приключение старого ополченца представлялось совсем в другом свете. Дело-то, оказывается, не шуточное. Не каждый день встречаются люди, готовые выпустить кишки самому королю!
Перчинка слушал, почесывая в затылке. Уж кому-кому, а ему-то хорошо известно, что Чиро не знает даже дома, где живет король. Да если бы и знал, все равно ему бы и в голову такое не пришло — убить короля! А Марио? Вот Марио — другое дело. Марио, пожалуй, именно такой и есть. То-то дон Доменико так разошелся.
Теперь Перчинка не мог ни в чем упрекнуть фашиста. Кругом и так одни несчастья, а тут еще короля убить вздумали. Чтобы на такое пойти, нужно быть сумасшедшим или уж очень плохим человеком. Правда, Марио как будто не плохой, а впрочем, кто их разберет, этих пришлых.
До сих пор он думал, что Марио совершил какое-то преступление, поэтому его и ловят. Такие люди много раз скрывались в его развалинах, он уже успел к ним привыкнуть и почти не обращал на них внимания. Но король!.. Для мальчика король был все равно что мадонна. Нечто такое, на что можно лишь благоговейно взирать издалека, а то мало ли что может случиться. Да и что плохого сделал ему король?
С такими мыслями Перчинка вышел из бомбоубежища и медленно направился к монастырю. Стрельба прекратилась, в небе спокойно сияла луна, освещая развалины. Ночь была тихая, только с моря тянул легкий ветерок. Завыла сирена, возвещая отбой.
Да, он должен прямо спросить у Марио, за что он хочет убить короля. Пусть-ка ответит. Может быть, король его обидел? Ну и что же? Об этом тоже нужно узнать. Он спрятал Марио, чтобы спасти его, а не для того, чтобы тот убивал короля. Он помог ему, потому что здесь так принято. Такой уж здесь закон — если кого преследуют, нужно помочь. Потому что завтра точно такая же услуга может понадобиться тебе самому. Однако то, что сообщил сейчас дон Микеле, не имеет к этому закону никакого отношения.
В глубокой задумчивости Перчинка спустился в свое подземелье. В дальнем углу, оживленно болтая, сидели Марио, Чиро и Винченцо. Ага, значит, Марио все-таки не ушел. Тем лучше. Вот сейчас они и поговорят. Перчинка шмыгнул носом и решительно направился к человеку, замышлявшему убить короля.
Глава V
КОРОЛЬ, ВОЙНА И ПИШУЩАЯ МАШИНКА
Некоторое время Перчинка прислушивался к разговору, доносившемуся из угла обширного подземного зала.
— Ты никогда не видел пишущую машинку! — удивился Марио. — Значит, тебе никогда не приходилось бывать ни в каком учреждении?
— Я не умею писать, — ответил Чиро, и по его лукавой мордочке было ясно, что ему ни капельки не стыдно в этом признаться.
— А я умею, — сейчас же вмешался Винченцо. Однако в глубине души он сам плохо верил в это.
Он, правда, дошел до третьего класса, но успел узнать очень мало, а многое из того, что узнал, давно забыл. И все-таки, если бы ему дали в руки перо, он бы, наверное, сумел что-нибудь написать.
— А что, правда есть такая машинка, которая сама пишет? — спросил заинтересованный Чиро.
— Разумеется, — подтвердил Марио. — Да ты и сам где-нибудь видел такую машинку. Например, в комиссариате.
— Нет, я там никогда не был, — гордо ответил мальчик.
— Ну ладно, одним словом, у этой машинки есть клавиатура с клавишами. Клавишей столько, сколько букв в алфавите. Ты ударяешь по какому-нибудь клавишу, и на бумаге появляется буква.
— А откуда известно, по какой клавише нужно ударить?
— Вот голова! Потому что на каждой клавише написано, какая это буква.
— У-у! Значит, нужно еще уметь читать! — воскликнул разочарованный Чиро, который уже представил себе машинку, которая сама и пишет и читает.
— Привет! — громко проговорил Перчинка, неожиданно появляясь перед тремя собеседниками.
Он даже не подумал поздравить Марио со счастливым избавлением от опасности. Теперь он вдруг понял, что до сих пор все-таки немного робел в присутствии этого человека, который знал тьму-тьмущую разных вещей и который, может быть, даже подсмеивался над ним втихомолку. Он с недоверием взглянул на него и молча сел рядом со всеми на землю.
— Еле удрали, — улыбаясь, сообщил Марио. — Еще немножко, и нас бы сцапали, как миленьких. Мы забились среди каких-то развалин, сидим, а тут как раз тревога. Ну полицейские, конечно, хвост дудкой и бежать…
— Я знаю, — буркнул Перчинка.
Марио удивленно посмотрел на мальчика, который сидел нахохленный и злой.
— Вон оно что! — проговорил он. — Ну хорошо. А что ты надулся-то?
— Лучше скажи, за что ты хочешь убить короля? — сердито выпалил Перчинка.
Потрясенные Чиро и Винченцо, открыв рот, воззрились на Перчинку, потом перевели испуганный взгляд на Марио, который, в свою очередь, в изумлении уставился на собеседника.
— Убить короля? — воскликнул он наконец. — И не собирался!
Однако искреннее изумление Марио не произвело на мальчика никакого впечатления, и он сурово заметил:
