— А кто его спрашивает? — ответили ему вопросом на вопрос.
— Ну — у… Ну Попов.
— Ах, это ты, Митя, — голос Лехиной мамы сразу потеплел.
Но потом последовало то, чего Митя и опасался. Она стала расспрашивать — где его дача, да с ведома ли родителей приглашает туда Митя Алешу, да будут ли родители на даче во время дня рождения, да не помешает ли им Алеша, да удобно ли ему будет там гостить несколько дней, да как добираться, да как выбираться, да есть ли река, да не опасно ли в ней купаться, да чего нужно привезти из Москвы и прочее, прочее. Но Митя ей все это сразу простил, потому что понял: Леха приедет! Родичи его не против! А это главное, ведь все могло быть и по — другому. После весенних похождений Бена его вообще теперь мало куда пускали. Но к нему, к Мите… Сердце звонившего наполнилось теплотой и гордостью, когда мамаша Бена сказала: «Только потому что к тебе, Митя. Но ты уж присмотри за ним, ладно?» Это за Беном — то! Полный прикол.
Ответив на все вопросы и пообещав позвонить завтра в такое же время, чтобы переговорить непосредственно с приглашенным, Митя с ликующим сердцем повесил трубку.
Потом еще звонил Тоше, но на сей раз вовсе безрезультатно — никто не подошел.
И все же, выкатывая велик из — за угла, едва сдержался, чтобы не крикнуть «ура», «вау!», «иес!» или еще чего — нибудь поглупее да попронзительней. И хорошо, что сдержался, потому что привлек бы к себе ненужное внимание местных, которые появились на площади и теперь стояли в пяти шагах от Васечки и Тасечки, с ленивым интересом наблюдая за их мучениями. А щеки у Васечки уже пошли розовыми пятнами, Таська же вся посерела как — то, и нос у нее еще больше заострился. Они копошились вокруг своего драндулета, как Шурик с шофером из «Кавказкой пленницы» у строптивого автомобиля, только ишака не хватает, а местные посмеивались, перебрасывались шуточками и ненароком подходили все ближе и ближе.
Их было четверо — трое парней и рыжая девчонка, которую Митя вроде бы никогда здесь и не видел. А может, видел, только не обращал внимания, потому что старался всегда избежать близкого общения с этой опасной для него публикой. То есть девочек он как раз не опасался, но рядом с местными девочками обычно крутились местные мальчики, а это уже куда как серьезно.
Митя не расслышал на расстоянии очередной шуточки кого — то из местных, но очень хорошо услыхал громкий взрыв смеха, последовавший за этим, и тут же увидел Таськин взгляд — она обернулась, — растерянный и испуганный, а взглянула она в тот момент прямо на него. И он попался. Он с ней встретился взглядами и теперь уже не мог отказать в помощи. Просто не простил бы себе этого. Больше не рассуждая, Митя решительно пересек сельскую площадь, катя свой велосипед сбоку от себя за руль.
— Расступитесь — ка, мужики, — решительно произнес он, протискиваясь между двумя парнями, уже вплотную подступившими к горе — автомеханикам.
— О, еще один, — отметил его появление девчачий голос. Парни пока промолчали, а в лица им Митя смотреть не хотел. Так безопаснее.
— Вась, подержи велосипед, — скомандовал он, и его тихий веснушчатый сосед по даче безропотно принял руль. — Так, дай — ка я посмотрю, — подбодрил себя Митя, склоняясь над машиной.
Классная все — таки это была тачка. Такого красивого исполнения движка Митя еще не видел. Все аккуратненько, все компактно, все просто, все на месте, все видно, все понятно сверхрационально. Разве сравнишь с нашими? Несколько мгновений он им просто любовался, а потом взялся за поиски неисправности. Нашел он ее быстро, собственно, и неисправности никакой не было, как он и думал, просто один всего контакт с зажигания на корпус ослаблен. Как мотор заработает, драндул начинает трясти, контакт в какой — то момент размыкается и «чих» — глохнет. А потом контакт как — то там зацепится, можно и покататься, но тоже до поры, до хорошей кочки. Через три минуты Митя поджал контакт, сам завел драндулет, и тот больше не думал ни чихать, ни глохнуть. Только тут Митя заметил, что местные все еще стоят рядом, но молча, и смотрят на него. Одна рыжа девчонка отвернулась и первой нарушила молчание, лениво протянув:
— Ну пошли, что ль? Встали здесь столбами.
Парни все так же, не проронив ни слова, развернулись, и вся четверка удалилась по главной улице.
— Спасибо, Митя. Большое тебе спасибо, — затарахтела Таська. — Если бы не ты, мы бы здесь навсегда застряли.
— Да ла — адно, — отмахнулся он. — Если что, обращайтесь. В тачках я немного кумекаю.
Это было правдой. В том районе Москвы, где живет Митя, есть детский автоклуб, который он действительно посещал в этом учебном году два раза в неделю с сентября по январь. Потом бросил. В кружок принимали с двенадцать лет, он пришел туда в тринадцать, чтобы научиться водить автомобиль. На за четыре месяца сидел за рулем только однажды. То есть за рулем он сидел каждую неделю и даже крутил его в право — влево, в декабре даже выполнил норму кандидата в мастера спорта, но руль этот был на стенде, а все остальное — и автомобиль, и дорогу — заменял компьютер. Настоящего же автомобиля в кружке пока не было. Лишь несколько раз в году кружковцам позволяли немного покататься по площадке с инструктором районной автошколы, которая как — то была связана с кружком и иногда давала на денек один из своих автомобилей. Но катались в основном самые старшие, а Митя таковым тогда еще не был. Вот со следующего года, после этого лета, он тоже получил бы право ездить на настоящем автомобиле. И даже слышал, что собственный автомобиль кружку вроде бы уже обещан кем — то из спонсоров. Только ждать ему надоело, и он ушел. Но кое — чему все — таки научился. И сейчас это пригодилось. Пустячок, а приятно. Митя знал — это не только потому, что он не облажался с мотором, а еще и потому, что не струсил.
В самом радужном настроении прикатив на дачу, Митя рассчитывал только поставить в сарай велосипед и тут же рвануть на речку. Да не тут — то было. Бабуля придумала мороку. Ей, видите ли, нужен сахар, и прямо сейчас, а то пропадает клубника — дрозды, осы, муравьи и просто гниет.
— Ба! — вполне добродушно возмутился Митя. — ну я же только что был в Зараево возле магазина, чего ты мне про сахар — то раньше не сказала!
— Так ведь ты в обеденный перерыв поехал.
— Ну я бы подождал! Что ж мне, опять туда переться?
— Да на велосипеде ты быстро слетаешь, а у меня клубника пропадает.
— Ух, чтоб ей!
День померк.
— Чтоб ей… А зимой варенье — то любишь, — сразу укорила бабка.
— Да чтоб его!
Бабка отвернулась и молча ушла в соседнюю комнату, через пару минут она появилась, уже снаряженная в дорогу. С кошелкой, в платочке, туфли другие надела и давай, кряхтя, боком сползать по трем ступенькам с крылечка.
— Ладно я съезжу, — не выдержал Митя, грубовато выхватывая сумку из бабушкиных рук. — Деньги где? Ах, вот, — он сам заметил кошелек а дне сумки. — Все, больше ничего не надо.
Через минуту он снова катил в сторону Зараево. «Слетал» действительно быстро. Очередь в магазинчике бывала только за разливным молоком. Таська с Васькой больше не встречались, и выручать никого не пришлось. Но по жаре он так вымотался за две поездки, что и на речку уже не пошел. Приехал, завалился в тень на свою кровать и пролежал так до сумерек, читая про подвиги капитана Блада. Детская какая — то книжка, но Мите она чем — то нравилась. Он перечитывал ее уже который раз. На самом деле Митя хотел все — таки искупаться, но зачитался и опомнился, только когда бабушка позвала его ужинать. Тут — то Митя и взбунтовался. Нет, заявил он, только после купания. Бабушка перешла на запрещающий тон: мол, темнеет уже, скоро ночь, никуда не пойдешь. Но он — то был ее внуком, он тоже умел дуться, упрямиться, настаивать на своем, поэтому на сей раз, несмотря на брюзжание и обещание все рассказать в субботу родителям, взял плавки и ушел.
— Я второй раз разогревать не буду! — успела крикнуть ему вслед Любовь Андреевна.
— И не надо! — откликнулся он. — Я вообще жрать не хочу!
Вскоре Митя уже не жалел, что пошел на речку в такую пору. Кончился жаркий день, поющий звонкими звуками. Смолкли дневные беспокойные пичуги. Не орут даже петухи у Петровича. Собак тоже пока не слыхать. И люди угомонились. Да не так их тут и много, людей, в будни — то. Хорошо. И злые
