Элизабет Огест
Монетка на счастье
Посвящается Дэвиду и Терезе с пожеланием счастливо встретить первую годовщину свадьбы и каждую последующую отмечать лучше, чем предыдущую
Рид Прескотт о браке:
«Вот уж не думал, что когда-нибудь решусь на такой шаг! Любовь и брак хороши для других, а я не вижу смысла в играх с сердцем. Однако этот брак не имеет ничего общего с любовью: это всего лишь разумное решение моих проблем и проблем Селины. В отличие от романтиков, которые вступают в брак с мечтами о счастливой совместной жизни, мы с ней не питали иллюзий, и, следовательно, нам не грозило разочарование».
Селина Уорли о браке:
«Брак с Ридом Прескоттом – просто сделка. Ему была нужна жена. Мне хотелось иметь ребенка. Замужество сделало мою беременность более приемлемой в обществе, и, должна признаться, Рид Прескотт привлекал меня внешне. Поскольку я не сделала глупости – не влюбилась в него и не надеялась на длительный брак, – все случившееся было совершенно справедливым».
ПРОЛОГ
Селина Уорли поражалась тому, как глубоко пустил корни сорняк – один из тех, что она так упорно пыталась изгнать из палисадника. Остальная трава легко поддавалась. Селина воткнула тяпку поглубже в землю рядом с упрямым корнем. Еще один рывок – и ее усилия увенчались успехом: в руках оказался длинный корень с налипшей землей. Разминая комок земли, она нащупала в нем маленький круглый предмет. Потерев его, Селина увидела, что это мелкая монета – пенни.
– Клад, – насмешливо пробормотала она и сунула пенни в карман.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Доктор Рид Прескотт пребывал в ярости. Доморощенными знахарями он был сыт по горло и негодовал, обнаружив еще одного такого целителя – вернее, целительницу – в крохотном захолустном городишке штата Массачусетс. Постоянно помня о целительнице, доктор ухитрялся избегать ее – вплоть до этого дня. Припарковав машину жарким августовским полднем перед домом Селины Уорли, Рид сразу увидел хозяйку. Стоя на четвереньках и повернувшись к калитке спиной, Селина пропалывала цветы в палисаднике. Ее густые пепельные волосы были свободно заплетены в косу, несколько прядей из которой выбились и прилипли к шее. Доктор прошелся взглядом по ее влажной рубашке, облепившей спину, которую Селина как раз выпрямляла, садясь на пятки. Затем подверг осмотру ее бедра, упрятанные в выцветшие джинсовые шорты, и в заключение оглядел пару потрепанных теннисных туфель.
Рид уже знал, что, когда Селина выпрямится во весь рост и повернется, его глазам предстанет приятное лицо и фигура, формой напоминающая песочные часы, – с полной грудью, узкой талией и округлыми бедрами. Он вспомнил, как первый раз увидел Селину на улице, и усмехнулся при мысли о собственном промелькнувшем любопытстве.
– Это Селина Уорли, – сказал доктор Теодор Джеймс, проследив за направлением взгляда Рида. – Она городской библиотекарь и целительница.
Последнее слово доктор Джеймс сопроводил легким смешком, но Рид немедленно занес Селину Уорли в список лиц, от которых ему следовало держаться подальше. Находясь в Смитсшире, Рид Прескотт узнал, что доктор Джеймс и Селина довольно дружны, но не имел ни малейшего намерения посвящать этой особе хотя бы часть дня – достаточно того, что он уделил ей несколько мыслей.
Пройдя в калитку белой решетчатой ограды, окружавшей двор большого старомодного двухэтажного бревенчатого дома, Рид приблизился к Селине. Она не оглянулась, и Рид остановился в пяти шагах от нее. В каждом его движении сквозил сдержанный гнев. Остановившись и слегка расставив ноги, он упер руки в бока и уставился в спину Селины.
– Между прочим, закон запрещает заниматься врачебной практикой без лицензии, – проворчал он.
Его раздражение усилилось. Селина продолжала копаться в земле, словно не замечая его присутствия.
– Можно было бы повернуться ко мне лицом – хотя бы из вежливости, – наконец вскипел он, пытаясь не повышать голос, но чувствуя, что это ему не удается.
– Она вас не слышит. – Рид оглянулся и заметил белобрысого мальчугана лет десяти, выходящего из-за угла дома. Он узнал в нем Джоша Сейера. Мальчик держал в руках мотыгу, очевидно, он работал в саду где-то позади дома. – Она глухая. Но она хорошо разбирает слова по губам, – продолжал Джош, настороженно вглядываясь в лицо Рида.
– Глухая? – переспросил Рид. За несколько месяцев пребывания здесь он был наслышан о Селине, но никто из знакомых ни разу не упомянул о ее глухоте.
Джош кивнул.
– Она оглохла, когда разбился самолет и погибли ее родители.
Рид тяжело вздохнул, его охватила волна сочувствия к работающей рядом женщине. Но сочувствие тут же исчезло. Эта женщина не имела права подвергать опасности жизнь других людей. Шагнув ближе, Рид похлопал Селину по плечу.
Селина вскочила словно ужаленная. Несомненно, Джош поранился, при этой мысли ею овладела паника. Она повернула голову, ожидая увидеть руку, залитую кровью, но рука оказалась совершенно невредимой и, более того, незнакомой, совсем не детской ладошкой Джоша. Эта ладонь была гораздо больше, мозолей на ней не оказалось, а пальцы были сильнее и толще. Подняв глаза, Селина обнаружила, что смотрит прямо в возмущенное лицо доктора Рида Прескотта.
Селина не была знакома с молодым врачом, но знала его в лицо. В этом городке все знали друг друга. Вновь прибывшая особа немедленно становилась предметом многочисленных сплетен и догадок. Новый врач вызвал еще большее любопытство. Не успел он распаковать багаж, как весь город облетело его имя и сведения о том, что большую часть жизни Рид Прескотт провел в Нью-Йорке и там же, в одной из больниц, закончил интернатуру. Но с первого дня, как Прескотт очутился в городке, Селина испытывала ощущение, что он избегает ее, притом по непонятным причинам. Нервничая при виде его, Селина предпочитала не
