– Я здесь, дорогая. Я никуда не ушел. – Плохо слушающимися пальцами здоровой руки Стивен торопливо набирал номер.
Зрачки Вивьен расширились от боли, но на губах затрепетала слабая улыбка.
– Я тебя люблю…
Ее ресницы дрогнули, и глаза закрылись.
Стивен чувствовал, что Вивьен уходит от него все дальше и дальше, К счастью, диспетчер больницы отозвался после первого же гудка. Стивену оставалось только надеяться, что помощь подоспеет вовремя.
Вивьен казалось, что она с трудом продирается сквозь вьюгу. Ей было холодно, очень холодно. Смертельно холодно. Ее окружал слепящий белый снег, и она чувствовала себя потерянной и одинокой. Откуда-то издалека слышался голос Стивена.
Он звал ее, снова и снова повторял ее имя, но Вивьен не видела Стивена и не знала, где он.
Она пыталась окликнуть его, позвать на помощь, но губы стали непослушными и твердыми, как камень. В голове клубился ледяной туман, мыслей не было.
– Я тебя люблю, – сказала Вивьен невидимому Стивену.
Эти слова шли из сердца, и Вивьен, погибающая под снежными вихрями, даже не знала, произнесла ли она их вслух.
Стивен все звал ее. Голос приближался, но его заглушал неведомо откуда взявшийся штормовой ветер. Вивьен попыталась протянуть руки навстречу Стивену, но они стали невероятно тяжелыми и отказывались двигаться.
Становилось все холоднее и холоднее. Смертельная усталость навалилась неподъемным грузом на плечи Вивьен.
Она тихо и молитвенно повторила имя Стивена и растворилась в белой холодной метели.
Теперь было светло, даже чересчур. Ослепленная ярким светом, Вивьен зажмурилась.
– Открой глаза, – велел низкий мягкий голос, показавшийся ей удивительно знакомым. – Все позади, милая. Ты уже поправляешься.
Вивьен, собравшись с силами, попыталась выполнить просьбу, однако смогла лишь чуть-чуть приоткрыть веки. Сквозь эти маленькие щелочки она взглянула на мир.
– Стивен?
– Да, детка. Это я. Ты уже поправляешься.
– Я не умерла?
– Конечно же нет!
Вивьен чувствовала подобие легкого опьянения, у нее кружилась голова, но она все равно различила маленькую фальшивинку в голосе Стивена. И оттенок радостного облегчения.
– Тогда почему у тебя над головой нимб, как у ангела?
И, не успев услышать ответ, Вивьен снова провалилась во тьму.
Как только Вивьен после операции перевезли в палату, Стивен потребовал, чтобы ему разрешили остаться с ней. Три долгих дня он просидел, сгорбившись, на неудобном стуле, терпеливо ожидая самого крохотного признака улучшения, следя за неровным дыханием Вивьен и за биением ее сердца, отмечаемым на мониторе быстрыми зелеными зигзагами.
Джо тоже был здесь, готовый сменить Стивена на дежурстве. Приехала и Нора. Правда, она не хотела входить в палату, чтобы ненароком не огорчить Вивьен, когда та очнется.
Каждое утро и каждый вечер появлялась чета Брегг. Юджин, знавшая, что Стивен ни на секунду не отходит от лежащей в беспамятстве Вивьен, приносила с собой горячую еду и кофе и заставляла его поесть.
На четвертые, сутки Стивен наконец услышал слабый голос, который он почти не надеялся больше услышать.
– Ты наконец очнулась! – В его голосе звучала такая радость и облегчение, будто только что совершилось чудо.
– Наверное, да. – Широко открытые глаза Вивьен были ясными и веселыми. – Я понимаю, это глупый вопрос, но все же где я?
– На острове Монхеген, в больнице городка Сноуклифф.
– Мне снился ты с нимбом вокруг головы, как у ангела.
– Это меня сзади освещала лампа. Я сидел рядом с тобой и ждал, когда ты очнешься. Доктор сказал, что очень важно, чтобы кто-нибудь был рядом, когда больной приходит в себя после наркоза.
– Ох! – Вивьен поморщилась от боли. – Я плохо помню, что случилось. Я упала?
– Нет. Ты попала под пулю, – виновато ответил Стивен.
– В меня стреляли? – Вивьен сдвинула брови, пытаясь вспомнить. – Где?
– В моем доме. Четыре дня назад.
– Четыре дня? – удивилась Вивьен.
– И я сходил с ума все эти четыре дня, – тяжело вздохнув, признался Стивен.
