библиотека была помещена в компьютеры. Нет, это совсем не то, что ваши книжки. С нас семь потов сошло, пока мы всю эту механику наладили. Местные святоши от нас ни на шаг не отходили, пока наши техники там занимались. Кое с чего так и не удалось снять копии, но когда-нибудь мы это обязательно сделаем. Историкам там есть где развернуться. Нам стоило немалых трудов туда пробраться, в эти Храмы, пришлось несколько дней доказывать епископам, что мы пришли со звезд. Они до сих пор ничего про нас не рассказали в своих городах. По ходу дела пришлось подключиться даже нашему корабельному капеллану, чтобы убедить святых отцов, что мы приличные верующие – уж он и пел, и плясал, лишь бы убедить их, будто и мы истово верим в то, что от их машин идет слово Божие. Капеллан сказал, дескать, все в порядке, и первая книга, какую мы скопируем, будет Библия. Ну, мы так и сделали. Пообещали, что ничего не сломаем, все оставим целехонькое, а если будут упрямиться, придется вызвать военный корабль и сжечь их всех к такой-то маме. Но они толковые ребята, и прибегать к силе не пришлось. Когда-нибудь мы еще вернемся в этот сектор, и нам понадобятся тут союзники. Черт, устал трепаться… налейте мне еще. Тут отличный груа, лучшее, что есть на планете. Ну, – завершил Джефферсон, глядя на девушку, стоящую возле него, – есть и еще кое-что хорошее.
Лейтенант Джефферсон был не единственным военным, позволявшим себе неумеренные возлияния в «Синей бутылке», но вряд ли он признал бы офицера, тем более старшего по званию, в сероглазом мужчине в простом килте за два столика от себя. Полковник Натан Маккинни, не так давно уволенный со службы и переведенный в Комитет Общественной Безопасности Орлеана, предпочитал виски в больших тяжелых стаканах и уже употребил его в количестве, не уступающем тому, что проглотил за этот вечер Джефферсон. Маккинни был высок, на несколько сантиметров выше среднего обитателя мира Принца Самуила, и широкоплеч, что было типично для планетарных обитателей. С сединой в соломенной шевелюре, венчавшей гордо поднятую голову, он скорее походил на старшего офицера имперского Космофлота, чем на местного жителя. Маккинни сидел тихо, время от времени приподнимал руку, заказывая новую выпивку, и курил бессчетные трубки ’робака. Когда за столом имперских офицеров начинали кричать особенно громко, Маккинни морщился, но большую часть времени он был невозмутим, ничем не выдавая, какое огромное количество виски уже успел переместить в свой желудок.
Хэл Старк, когда-то сержант, а теперь слуга, компаньон и товарищ, с тревогой следил за полковником, мысленно рассчитывая, сколько тот выпил, как много времени прошло после обеда и насколько еще ранний вечер, а также скоро ли и он сам сможет заказать себе рюмку, вторую за этот вечер. Когда Маккинни выбил о каблук очередную трубку с такой силой, что сломался черенок, Хэл позволил себе глоток янтарного груа, немного подержав напиток во рту.
– Черт! – пробормотал Натан. – Слышишь, Хэл, ты только посмотри на этих пьяниц, так называемых офицеров. И эти выпивохи теперь правят Принцем Самуилом, называют себя представителями цивилизации, устанавливают законы и говорят, что нам делать, а недавно захватили Орлеан с такой же легкостью, с какой ураган задувает свечу. Несут всякую чушь, кричат, верховодят во всем, что только можно представить.
– Так точно, сэр. Прошу прощения, полковник, но я помню одного лейтенанта, который много лет назад вот так же точно не мог удержаться от выпивки, если не сказать сильнее.
Трудно судить, насколько были искренними извинения Старка.
Полковник Маккинни на миг нахмурился, потом громогласно расхохотался.
– Но я ведь никогда так не надирался, верно, Хэл? – Взглянув на сломанную трубку в своей руке, полковник махнул официанту и велел принести сигару из табака земного сорта по цене, которую он себе определенно позволить не мог. – Сколько раз тебе приходилось отвозить меня обратно в казарму, всего-то пару? Благодаря тебе я никогда не опаздывал к построению. Ты ведь у нас лучший, верно, Хэл? Мой персональный спаситель, сержант, и вольный ординарец при бывшем полковнике без полка.
– Лучший в том, чего требует от меня мой полковник, так? Куда отправимся дальше, сэр?
Маккинни медленно покачал головой и обвел таверну взглядом, словно в ее углах мог таиться ответ на вопрос.
– На Южном материке еще не утихли бои. Может там мы сумеем что-нибудь себе подыскать. – Пощупав кошелек, полковник добавил: – И сделать это нужно побыстрее, иначе придется голодать. Но деньги и хорошие ребята не одно и то же, сержант. Нужно найти, где платят за то, чтобы сражаться. А за что сражаться – теперь уже значения не имеет. Будущее все равно принадлежит им.
Полковник указал на юного Джефферсона, усадившего на колени блондинку, которая запустила руку почти по локоть под его расстегнутый мундир, пока гардемарин пытался пропихнуть бокал груа под рукой девчонки к своим губам. Девица взвизгнула.
– Вам труднее, чем мне, полковник. Я никогда понятия не имел о том, что мы ищем или для чего, по крайней мере вашей уверенности у меня не было. Насколько я знаю, это – самое лучшее для рядового состава. – Старк допил свою рюмку и оглянулся на Маккинни. – Выпейте еще, полковник, где-то нас ждут большие дела. Нужно будет собрать приличный отряд сорвиголов, которые последуют за вами в ад. Завтра я попробую нанять нескольких ребят из нашего старого штаба, и мы отправимся на юг, где еще идет настоящая война.
Маккинни рассмеялся, методично прогревая сигару, перед тем как раскурить. Выпивка была отличная, народ в таверне – приятный, и на мгновение он позабыл о безысходности и даже заказал маленькую порцию груа, обмакивать кончик сигары. Вдохнув крепкий дым, полковник откинулся на спинку стула, вытянув ноги под столом. Глянув на полковника, Хэл отметил, как разгладились складки у того на лице, и заказал новую порцию выпивки.
«Пить дальше ни к чему», – подумал Маккинни, но ему не хотелось обижать здоровяка-сержанта. Придется вести игру до конца, хотя, Господь свидетель, он очень устал, устал настолько, что сон, отдых и необременительная служба последних недель так и не смогли прогнать его усталость. Он, гражданин Орлеана, был полковником сорок лет, у него был полк, и он наверняка дослужился бы до генерал- лейтенанта, а потом, перед выходом в отставку, и до генерал-майора. Совсем неплохо для бродячего наемника, чей город-государство стерли с лица земли всего за несколько месяцев до того, как Маккинни окончил маленькую местную военную академию, так что ему пришлось скитаться, пока он наконец не прибился к армии Орлеана, где ему удалось выслужиться. Он отлично показал и зарекомендовал себя, завел влиятельных друзей, устроивших ему гражданство, его карьера шла в гору. Но когда на планету со звездолета, так и оставшегося на орбите мира Принца Самуила, спустились десантные катера, все пошло прахом.
Десять лет успешных военных действий показали, что Орлеан не повторит судьбу его родного Семенда. Доселе не было силы или комбинации сил, способных аннексировать Республику – но за неделю, потребовавшуюся для этого Имперскому Флоту, Орлеан превратился в графство Орлеан, подвластное его величеству Давиду II, королю Гавани.
Слава богу, не призвали на службу в королевские войска. Почет, конечно, герою Блантерна был обеспечен, ведь это его подразделение держало там оборону против лучших частей Гавани. «Отлично, старина! У его величества есть свои полковники, но мы можем выхлопотать вам небольшую пенсию, сэр. Никто не держит зла на орлеанистов и не собирается мстить». Их действительно не преследовали, арестовали лишь нескольких офицеров, причастных к политическим службам. «А ведь вы, полковник, никогда не лезли в политику, верно?» – «Верно, конечно, не лез. Был простым солдатом, образцовым служакой». – «Да, идите, вы свободны». Внезапно полковник Натан Маккинни почувствовал себя стариком с сотнями сражений за плечами. Он вышел из министерства и несколько минут слепо брел по улице, прежде чем заметил, что Старк идет за ним следом.
Он, несомненно, еще способен сражаться. Даже после того как Комитет склонил голову перед превосходством Имперского Флота, Маккинни еще способен собрать отряд «волков», отвести их в леса и крошить там солдат Гавани, сражаться небольшим подразделением, слишком мелким для того, чтобы посылать против него Имперский Флот, способный только на одно: разыскивать противника с воздуха и уничтожать с безопасной орбиты ударами космического оружия. Но сколько это продлится? И на что решатся имперские части в войне против орлеанцев? Сколько времени будут его поддерживать республиканцы? Через сколько недель его выходка потеряет свой романтический ореол, и обожание населения обернется ненавистью и злобой, после того как город за городом будут подвергнуты бомбардировке из космоса и на месте целых кварталов не остается камня на камне, только пепел, как когда-то случилось с Личфилдом?
