— Но как такое могло случиться? — не удержался я под впечатлением от рассказанного.
— Как? — переспросил бородач, — Стечение обстоятельств. Вот господин Гном бегал от господина Рудокопа, а господин Доктор оказался в неудачное время на неудачном месте. Роковое стечение обстоятельств, так сказать, да и только. Можете и сами расспросить у господина Гнома, — и он кивнул на коротышку в шляпе.
— А что у меня спрашивать, — сказал тот, выпустив густой клуб дыма, — если кто-то вбил себе в голову, что может получить хоть что-то от меня силой, так у него и спрашивайте. Да-да, пусть молодой человек рассудит сам. Было это во времена не столь уж давние, хотя, смотря по каким меркам судить…
В какой-то момент оказалось, что окрестности здешние богаты железной рудой, и залегала она к тому же возле самой поверхности, чуть раскопай и можно киркой набить не одну корзину. Кузнецы с радостью за нее платили, так как качества она была превосходного. Одно только огорчало рудокопов — залегала она гнездами. Найдет такое гнездо рудокоп и год беды не знает. А следующее найти — проблема — может и рядом быть, а может и невесть где. Правда, здесь вскоре лозоходцы объявились. Ходят себе с рогульками и в землю рукой тычут.
— Рой здесь!
Как правило, точно указывали, но за свои услуги половину выручки от раскопанного гнезда забирали. Ворчали рудокопы, но денежки платили. Так, хоть и меньше получаешь, зато постоянно.
Был среди них один, жадина такой, что и не рассказать. И не ленив вроде, и не труслив, и если бы не патологическая жадность, то слова худого про него не сказал бы. Да и жена ему под стать была. Не гляди, что дом имели каменный, один из самых больших в городе, грошика лишнего не потратила, все под матрас складывала, а он так и норовил не доплатить лозоходцам. Те его, понятное дело, и не жаловали.
Как-то и говорят ему, мол, хватит с нас, иди, мол, ищи сам, вот никому и платить не будешь. Плюнул жадюга им под ноги и ушел.
Забрел он в овраг, здесь за окраиной города, только, правду сказать, дурной славой пользовавшийся. Все этот овраг стороной обходили, а Рудокоп решил, зачем зря копать, если земля сама раскрылась.
Бродил, бродил. Руды не нашел, зато набрел на вход в пещеры. Вход этот сверху и не разглядишь — он камнем прикрыт, да и снизу не заметишь — куст большой загораживает. Но как говорится, кто ищет — тот непременно найдет.
Как я уже поминал, парень он был не трусливый, да и не глупый. Кинулся он скорее домой, прихватил кроме кирки, фонарь, веревку и обратно. Веревку привязал к кусту и смело полез внутрь пещеры. А там — катакомбы! Ну он поплутал, поплутал по ним и, наконец, в одном из дальних ответвлений нашел целый пласт руды. Пласт хороший был, толстый. Вот он этот пласт потихонечку и выковыривал. Наковыряет корзинку и несет к выходу из пещеры, высыплет и возвращается новую корзину ковырять.
Ночью же перетаскает корзины с рудой домой. Вот всем и невдомек, где он руду добывал, потому что корзины с рудой по кузням из дома носил.
Долго ли, коротко ли продолжалось это, не скажу. Только в один из дней кирка Рудокопа пробила стенку и, слегка расширив отверстие, выбрался он на берег ручья, текущего здесь в окрестностях. Вылез он, и сел, призадумавшись, где же ему теперь руду брать. Вдруг за кустом, чуть дальше по ручью, кто-то чихнул. Ну он не задумываясь и скажи:
— Будьте здоровы!
— Эх, не очень-то ты мне нравишься, парень, но коль уж так вышло, то деваться некуда..
Из-за куста никто не выходил, только были видны в просветах между ветками поля огромной шляпы.
— Так вот, во второй галерее от входа сразу за углом справа поковыряй стенку, там найдешь свое вознаграждение за пожелание мне здоровья. Там столько, что тебе на всю жизнь хватит, если с умом распорядиться.
Словно ветерок дунул. Ветки куста закачались, а когда все успокоилось, за кустом никого не было.
Боясь поверить в свою удачу, Рудокоп вернулся в свой лаз, нашел указанное место. И стоило ему пару раз ударить киркой, как из стены хлынул поток золотых кружочков. От неожиданности он не двигался, как завороженный, стоял и смотрел, как они, ссыпаясь на пол, образуют холмик. Пришел он в себя, когда последний золотой, звякнув, упал на пол. Тогда он лихорадочно сорвал с себя рубаху и собрал на нее все без исключения золотые. Потом облазил весь пол в поисках закатившихся монеток, и, ухватив кирку, перековырял всю стену, подарившую ему богатство.
И лишь не найдя больше ничего, немного успокоился.
У входа его поджидала жена. На небе уже вовсю горели звезды. Охваченный лихорадочными поисками сокровищ Рудокоп в своем подземелье совершенно утратил чувство времени и не заметил, как наступила ночь.
Жена стояла возле единственной корзины руды, накопанной им за этот день. Она уперла руки в бока и гневно смотрела на мужа.
— Бездельник, мало того, что ты сегодня ничего не накопал, так ты еще и заставил меня сегодня волноваться и бежать сюда смотреть, не случилась ли с тобой беда. Я прибегаю, не знаю, что и думать, а здесь всего одна-единственная корзина, муж невесть чем весь день да еще полночи занимался.
Она все голосила и голосила, но Рудокопа это мало занимало. Проходя мимо корзины, он с такой силой пнул ее ногой, что она перевернулась и куски руды рассыпались по склону оврага.
— Что ты делаешь, безумец, — вскричала жена.
— Идем домой, — он взял ее за руку, — мне больше никогда не придется ковыряться в этой грязи, добывая пропитание. Идем, — повторил он и настойчиво потянул ее за руку.
Не зная, что случилось, женщина замолчала и, подчинившись мужу, пошла с ним домой. Оказавшись дома, Рудокоп первым делом крепко запер дверь, потом, зайдя в комнату, плотно завесил окна и засветил одну из рудничных ламп. И только после всего этого подошел к столу и развязал рубашку, которую все время нес под курткой, прижав ее к груди. По столу рассыпалась куча золотых.
Они лежали на столе внушительной горкой, тускло поблескивая в свете рудничной лампы.
— Вот, — сказал он, — жена, теперь мы богаты и мне никогда не придется больше копать землю.
Они принялись перебирать золотые кругляшки, пересчитывали их, сбивались и снова начинали пересчитывать. Лихорадка свалившегося на них богатства охватывала их все сильнее.
— Сколько же здесь? — спросила жена. Она в очередной раз сбилась со счета, а золотая кучка в середине стола как будто и не уменьшалась в размерах.
— Этого хватит на все, что захочется, — продолжила она, — мы можем даже купить корчму.
— Корчму, — покривился Рудокоп, — чтобы снова гнуть спину, только на этот раз на кухне и перед посетителями. Ну уж нет. Я знаю, как распорядиться таким богатством и жить припеваючи.
— Это как же? — спросила жена, оторвавшись наконец от перебирания золота, и внимательно посмотрела на мужа.
— Разнося руду по кузницам, я в последнее время не раз слышал, что у нашего хозяина замка сейчас не лучшие времена, что ему не хватает денег, чтобы заплатить королю.
— И причем здесь мы? Или ты думаешь отдать ему наши деньги? — сорвалась на крик жена.
— Помолчи, — спокойно сказал ей Рудокоп, — так вот, я поговорю с городским головой, чтобы он помог выкупить у нашего графа всю еще не добытую руду.
— Это как же? — не поняла жена.
— А вот так — вся руда, которую еще не выкопали, будет наша с тобой. И тогда каждый рудокоп должен будет заплатить нам с тобой за каждую добытую корзину руды. А нам с тобой не придется больше гнуть спину, а останется только сидеть и пересчитывать денежки.
Женщина как воочию увидела вереницу рудокопов, несущих им деньги и себя, сидящую в новом платье и подсчитывающую, кто и сколько им принес.
Но как это часто бывает, не все реализуется так, как это было задумано.
Вначале еврей-меняла, подозрительно рассмотрев золотые кругляшки, предложил им меньше половины настоящей цены и долго торговался, прежде чем заплатил. Затем выяснилось, что хозяин замка
