что другие просто завалили ее подарками? Хотя для Блейка это было очень типично…
— Небольшой презентик, — ответил тот и загадочно подмигнул.
Когда он слегка пошевелил коробкой, там что-то запищало.
— Ой, Блейк! Там щенок, да? — Она от радости захлопала в ладоши. Покажи, ну покажи мне!
— Терпение! — остановил ее он и торжественно водрузил коробку ей на постель. Затем деловито, неторопливо он распахнул створку и достал маленький прелестный комочек черного меха.
— Ой, Блейк! — Юлиана прижала к себе щенка, который тут же лизнул ее в лицо, как бы в знак благодарности, что она высвободила его из наводящей ужас темной тюрьмы.
— Это какая порода?
— Лабрадор.
— Ты такой умный, красивый малыш, да, мой любимый? А что, если мы назовем его Чайлдом?[1]
— Я подумал, он немного скрасит твое одиночество, когда меня не будет.
Ей показалось, что она ослышалась. Юлиана заморгала от удивления и с недоверием подняла на него глаза. Блейк же с непроницаемым лицом рассматривал щенка. Он был как всегда неотразим. Но не красота, а именно его душа сейчас больше всего занимала ее.
— Ты куда-то собираешься перед Рождеством? — спросила она немного дрогнувшим голосом.
— Боюсь, что придется поехать. С отгрузкой товара возникли кое-какие проблемы. На прошлой неделе, когда прибыл контейнер, оказалось, что в порту не хватает складских помещений.
Надо срочно ехать и на месте разобраться, в чем там дело.
— Да, неприятно. И где все это произошло?
— В Токио.
— А-а… ясно…
— Мне бы очень не хотелось. Но что поделаешь, Юлиана, надо.
— Конечно, ты просто обязан, — поддержала она мужа и как бы в знак одобрения заставила себя улыбнуться. — И ты прав, Чайлд не даст мне скучать, правда, радость моя?
Щенок, словно ожидая этих слов, снова лизнул ее.
— Когда ты отправляешься? — потупясь, спросила она.
— Сегодня.
— Сегодня? — она взметнула на него глаза.
— Да. Мой рейс меньше чем через час. Хочется управиться до Рождества. Поэтому надо спешить.
— И… ты… уже собрал вещи?
— Да. Сегодня днем я позвонил миссис Доусон и попросил ее сделать это для меня.
— Она ничего мне не сказала.
— Да, я просил ее не расстраивать тебя.
— И когда же ты вернешься?
— Не позднее среды через неделю.
— Так долго…
— В Токио я пробуду недолго, но на обратном пути еще нужно заскочить в Гонконг.
У Юлианы голова пошла кругом. Как зовут женщину из Гонконга? Вроде бы Жасмин. Да, точно… Жасмин. Бог мой, и имя-то какое красивое! И уж конечно, она так же божественна, как и ее имя.
— А какие дела у тебя в Гонконге? — с некоторой резкостью в голосе поинтересовалась она.
— Да есть кое-что, — уклончиво ответил он и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку. — Вернусь, как только смогу.
Юлиана прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Какие у нее основания думать, что Блейк собрался в Гонконг для встречи с той женщиной? Ведь записная книжка на месте. Да и почему именно в этот раз?
Потому что у нас давно уже не было близости, с беспощадным цинизмом ответил ей внутренний голос. С тех пор, как он вернулся из последней поездки. Ну чем не причина?
— Блейк! — окликнула она, когда тот уже выходил из комнаты.
Блейк остановился и удивленно обернулся.
— Да? — спросил он, как ей показалось, вкрадчиво. А может, просто устало?
Ей так захотелось броситься ему на шею и открыть, как ей мучительно и плохо без него. Но, не найдя подходящих слов, она смешалась.
— С-спасибо за щенка.
Его улыбка больше смахивала на кривую усмешку.
— Не стоит благодарности. Будь хорошей девочкой и не гуляй по ночам по безлюдным пирсам.
Как только он уехал, ее так и потянуло пробраться в его комнату и проверить, на месте ли книжка. Искушение просто выводило ее из себя, но что-то подсказывало не делать этого. Юлиана оказалась на распутье — что лучше, не рисковать и в неведении верить в лучшее или заглянуть и увидеть, что ящик пуст.
В конце концов она решила, что не вынесет неизвестности.
Со щенком под мышкой, Юлиана, вся дрожа, вошла в комнату Блейка и открыла ящик. У нее замерло дыхание. Слава Богу, она здесь! Какое счастье!
Трепеща от радости, она бросилась на постель и уткнулась носом в мягкую шерстку собачки. Но внезапно на нее навалилась какая-то непонятная тревога. В замешательстве подняв голову, она снова заглянула в ящик.
Это было как гром среди ясного неба. Записная книжка теперь не выглядывала из-под сборника новелл, а лежала на нем. Значит, кто-то доставал ее, а потом, ни о чем не задумываясь, снова бросил в ящик.
Но зачем?
В голове тут же завертелась масса различных объяснений, но что-то все равно не давало ей покоя. Наконец положив на постель щенка, она взяла книжку и стала листать, прекрасно понимая, что не сможет найти там ничего нового. Вдруг ей попался на глаза рваный край листа. А где же сама страница? Она покопалась в памяти и припомнила, что в этом месте как раз и были записаны координаты Жасмин из Гонконга. Страшно побледнев, но гордая, что все-таки узнала правду, она положила книжку на место, забрала Чайлда и вернулась к себе в комнату.
Юлиана села на кровать и слепо уставилась в никуда…
У нее пять дней на обдумывание. За эти пять дней ей надо решить, сможет ли она смириться и продолжать жить с этим человеком, не подавая виду, что знает об его измене. За пять дней необходимо найти выход из этого ада.
Глава 12
Юлиана откинулась в шезлонге у бассейна, пытаясь расслабиться и успокоиться. Прошло совсем немного времени, как Блейк уехал, а она уже вся извелась. Если так и дальше пойдет, что станет с ней к его приезду?
Но разве возможно, не нервничая, дожидаться любимого человека, чтобы потребовать от него развода?
Она решила не поднимать скандал по поводу Жасмин и всех других девиц из его многочисленного списка. В самом деле, зачем? Ведь она не следователь, а причина всему тому, что разрушило их брак, ясна: изменяя сам, он перестал доверять ей и уважать ее. Она еще могла бы как-то пережить, что он не любит ее, но постоянно жить в таком унижении? Нет, это уже выше всяких сил!
Юлиана встревожилась, услышав звонкий лай Чайлда, и огляделась вокруг. Что еще натворил этот маленький бесенок? За неделю щенок сгрыз две туфли, меховой домашний тапок, ножку от стула, в общем все, что попалось ему на глаза. Сюзанна наказала озорника и выкинула во двор, сказав, что не впустит его
