помещение. Через некоторое время появились милиционеры. Старший по званию расспросил нас, с какой целью мы находимся около завода. Узнав, что мы заблудились, он запросил информацию о нас. Через некоторое время все недоразумения были устранены, и милиционеры любезно отвезли нас до нужной нам улицы.
Отсутствие привычного нам разгильдяйства, полная собранность и железная дисциплина заставляют с уважением относиться к югославской армии и ее командирам.
Ночью Белград опять бомбили. Одна из ракет попала в больницу 'Др.'Драгиша Мишовича'.
Очень тяжело было видеть лица врачей, которые пережили этот налет и потеряли своих пациентов. Это был очередной 'точечный удар'…
Днем в Белграде состоялся крестный ход. Наряду с сербскими священниками мы встретили здесь духовную миссию из Новосибирска. Простая Россия, как только может, помогает братьям по вере.
Весь оставшийся день мы посвятили поискам возможности уехать в Косово, и наконец, сумели решить эту проблему. На следующее утро садились в автобус, направляющийся в сторону Приштины. Нас, правда, предупредили, что дорога будет проходить не по основной автотрассе. Мы должны были проехать районы Косовской Митровицы, Модуева, Вучитрна, где действовали группы боевиков АОК. В районе Чачака продолжалась операция по разгрому попытавшихся просочиться в город террористов.
Около девяти часов мы добирались до Приштины, объезжая разрушенные мосты и делая остановки в небольших городах. Несколько десятков педантично разрушенных авто- и железнодорожных мостов, уничтоженные нефтехранилища и прилегающие к ним селения — плата, которую приносит мужественная Югославия новому мировому порядку. По пути следования наш автобус многократно подвергался досмотру.
У одного из разрушенных мостов в районе Косовской Митровицы нам пришлось выйти из автобуса и перейти через горную реку. Автобус был старый, а объездной путь шел через очень крутую горную дорогу. Поэтому забраться в гору с пассажирами и багажом ему было практически невозможно. Водитель попросил подождать нас на другой стороне реки, а сам поехал в объезд.
Не успели мы перейти через реку, как показались два бэтээра югославской армии. Где-то в горах отчетливо прозвучали автоматные очереди. Бэтээры поднимались в горы на большой скорости. Скорее всего, они шли на выручку попавшим в засаду сербским солдатам. В этих районах много боевых групп АОК. Все пассажиры с напряжением ожидали прихода автобуса, вслушиваясь в близко звучащие выстрелы. Солдаты, ехавшие из Белграда, не имели при себе автоматического оружия, у офицеров были только пистолеты. Единственный милиционер, сопровождавший автобус, имел при себе Калашников.
Автобус подошел через двадцать минут, и мы поехали дальше. Чем ближе мы приближались к Приштине, тем больше нас останавливали для досмотра.
Мы вышли на окраине Приштины около разрушенного натовцами автовокзала и пошли в сторону центра города. Город имел запущенный и унылый вид. В отличие от Белграда, здесь многое напоминало о войне.
Почти все магазины и кафе были уже закрыты, около одного из кафе молодые ребята заносили в помещение выставленные на улице кофейные столики. Решили узнать у них дорогу до нужной нам улицы. Ребятам было лет по двадцать. Они спросили, откуда мы, и узнав, что из России, заметно обрадовались: 'Русские братья, подождите пять минут и мы отвезем вас'. Только потом, узнав насколько ценится в Приштине бензин, мы поймем, чего стоит эта, казалось бы, пустяковая услуга.
Приштина — небольшой город, поэтому дорога много времени не заняла.
Улица была маленькой, но нужного нам номера дома мы найти никак не могли. Во дворе играли дети, решили спросить у них. Назвали номер дома и фамилию нужного нам человека. Это оказалось нашей ошибкой. Дети стали делать удивленный вид и говорить, что такие здесь не живут. Оказалось, такую любезность нам решили оказать маленькие албанцы.
Наугад вошли в подъезд и позвонили в квартиру.
Сербам, проживавшим по этому адресу, мы должны были передать посылку.
Открыл дверь нам хозяин — среднего роста седоволосый мужчина с печальными глазами. Увидев нас, он заметно обрадовался и пригласил в дом.
Мы зашли, в квартире нас встретила очень приятная женщина, жена хозяина, и их сын. Супруги Тодор и Вукица были уже на пенсии, а их сын Ненад работал в энергетической компании г.Приштины.
Передав посылку от их второго сына, мы засобирались уходить, чтобы успеть поселиться в гостинице. 'Вы наши гости и будете жить здесь', — твердо сказал Тодор. Нам было очень неудобно стеснять этих милый людей, тем более, что в квартире было всего две комнаты и хозяевам пришлось потесниться.
Сербы точно так же гостеприимны и хлебосольны, как русские, и нам постоянно приходилось в этом убеждаться. Какая замечательная Вукица хозяйка, смогли убедиться, когда нас пригласили к столу. Мы очень быстро стали понимать друг друга. Сербский и русский языки очень схожи.
Весь вечер проговорили о ситуации в крае, о той роли, какую могла бы сыграть Россия в решении Косовской проблемы. В отличие от белградцев, здесь настроены менее оптимистично. Война заглянула практически в каждую семью косовских сербов. У Тодора больше года в плену у албанских террористов находится племянник.
Утром мы отправились в город. Американцы утверждают, что Приштина — мертвый город. Очередная ложь. Центральные улицы были заполнены людьми. Это, конечно, не то, что было до войны, когда на центральных улицах Приштины, как нам рассказали, было тесно. Недалеко от места, где мы поселились, находилось здание почты. Чем не угодила почта натовцам — непонятно. Несколько ракет снесли вместе с почтой и половину прилегающей улицы. Одна из ракет попала в дом, где проживала турецкая семья. Турки и цыгане также живут в Косово и Метохии, но ничего плохого между ними и сербами не было, и сербы отзываются о них с уважением…
Сербы очень терпеливый народ. На Косовом Поле раньше вообще не было албанцев, а жили одни сербы. Они дали приют семидесяти тысячам албанцев, бежавшим из Албании во времена Тито. Они закрывали глаза на то, что многие албанцы незаконно переходили границу и селились в Косово. Они терпели, когда их стали выдавливать из их поселков и деревень. Они слабо реагировали, когда часть руководства Косова и Метохии была просто куплена албанцами на грязные наркоденьги. Албанцы стали титульной нацией в Косово. Сербы вынесли и унижение религиозных чувств, когда албанцы выкалывали глаза на фресках святых в монастыре Грачаница. Наконец, с 1995 года сербы испытали на себе настоящий террор боевиков из АОК. Убито и ранено было большое количество полицейских, взорвано много сербских домов и учреждений, взято в заложники несколько сот сербов, убиты албанцы, выступавшие против политики АОК.
Но терпению сербов пришел конец, когда албанцы стали заявлять, что Косово и Метохия — часть великой Албании. Осознав, что можно потерять свою Родину, сербы словно проснулись от спячки и стали наводить справедливый порядок у себя в крае. Тучному и косноязычному миротворцу Черномырдину нужно кататься не по западным столицам, а один раз приехать сюда, в Косово, и поучиться у сербов, как нужно разговаривать с террористами. Сербы не делают из них героев, разговаривая по телефону и транслируя это на всю страну. Здесь бандиты и убийцы, наркодельцы и торговцы ворованными автомобилями, а это тоже был один из главных доходов албанских террористов, или сидят в тюрьмах, или жестоко уничтожаются. И никаких переговоров. Мы встречали много людей, у которых родственники находятся в плену у АОК, и все они говорили о правильности проводимой властями политики…
О строгой дисциплине в городе говорил тот факт, что после начала войны в крае введен сухой закон.
Раньше он действовал по всей территории Косово и Метохии, исключая столицу Приштину. Но за три дня до нашего приезда в одном из кафе произошел инцидент между сербами. Кто-то воспользовался оружием.
Виновных строго наказали, а спиртное в Приштине запретили. Теперь люди сидят в кафе и пьют кофе или минеральную воду. И никаких проявлений недовольства. Церемониться здесь особо ни с кем не будут...
