Всего за сутки старый пароход сей преодолел 500 километров по морю. Утро; мы подплываем к Луанде.
Шкипер, разбудив меня, предложил мне помыться и мы спустились в уже посещённый мною накануне мокрый туалет. На сей раз он был полон людей. Внутри, в помещении размером с обычный московский туалет, прыгали четверо абсолютно голых ангольцев, которые намыливали друг друга и по очереди подставлялись под кран. Это была помывка членов команды. Теперь я понял происхождение воды на полу туалета. Я быстро помылся тоже, и вовремя: помещение уже закрывали.
…В широкой, красивой бухте Луанды стояли многочисленные пароходы. Набережная обросла высотными зданиями, этажей по 10–20 было в них. Справа, вдоль длинной песчанной косы, протянулись пляжи. Столица великой Анголы показалась не так бедна и бомжова, как я предполагал. По сравнению с Аддис-Абебой и Хартумом это просто Нью-Йорк какой-то!
Пароход долго швартовался; люди вытаскивали свои тюки и детей; инвалиды тоже бодро прыгали на руках к выходу. Попрощавшись с капитаном и шкипером, я покинул судно сие.
Пассажиры шли по порту куда-то, где был выход. Выход имел вид тоннеля, в котором стояло несколько полицейских, вглядываясь в толпу. Время от времени они выцепляли кого-то из толпы — это напомнило мне Москву. Выцепили и меня.
Я показал им содержимое моего рюкзака, паспорт с уже просроченной визой, но что-то им не понравилось, и меня перевели к другому полицейскому. Тот был более важным — не стоял в проходе, а сидел в будке за столом. Он тоже чем-то смутился и не хотел меня пускать в город, но в чём проблема — не говорил. Рядом стоял мешок с батонами; я попросил один; он дал. Вскоре меня отвели в какое-то здание рядом, где, на четвёртом этаже, сидел за столом и ворошил бумаги ещё более важный начальник. Все говорили только по-португальски.
Я, как мог, объяснил свою сущность и показал заранее подготовленный телефон посольства. Позвонили. Хотя была и суббота, дежурный быстро разыскал консула. Я представился, сказал, что путешественник, приплыл на пароходе в Луанду из Лобито, но меня не отпускают в город. Консул сказал полицейскому начальнику несколько волшебных слов по-португальски. Я поблагодарил консула, забрал свой паспорт и рюкзак и отправился восвояси, искать в Луанде ночлег, Интернет и все блага мира.
Луанда мне показалась когда-то давно цивильным, но сейчас весьма замусоренным городом. На каждом углу стоял полицейский, и, как мне показалось, смотрел на меня, ибо других прохожих почти не было. Главная набережная, по которой я шёл, называлась Авеню 4-го Февраля — получается, завтра какой-то праздник? Все здания на набережной имели на первых этажах офисы, которые все до одного были закрыты (суббота!) Я решил, что мне нужно найти какой-нибудь госпиталь, а в нём — русскоговорящих или вообще русских врачей, и вписаться у них до понедельника, а в понедельник заняться изучением дальнейших возможностей продления визы и возвращения домой.
Я внедрился в город, и, удивляясь на обилие полиции и почти полное отсутствие транспорта, пешеходов, продавцов и открытых магазинов, вскоре обнаружил какой-то госпиталь. Но проникнуть в него мне не удалось; окружающие госпиталь полицейские гнали меня вон, а на вопрос 'Есть ли здесь медику- руссу?' направляли меня в сторону других зданий. В общем, я подумал, что там, в других зданиях, и живёт какой-нибудь доктор-рус, и отправился туда, весь мокрый от влажной жары и солнца, которое стояло в зените. Вход к этим другим зданиям преграждал шлагбаум, а стоящий и там полицейский сперва недоверчиво осматривал меня, а потом задержал и отвёл в маленькое здание, в котором сидели какие-то странные люди за столами, с печатными машинками и бумагами; на стенах висели государственные пропагандистские плакаты. Они долго изучали содержимое моего рюкзака (так и не найдя фотоплёнок, монет, карт и других шпионских вещей), а затем отвели в большое здание неподалёку. Да, забыл сказать, один из этих людей действительно когда-то изучал русский язык, но, вероятно, он был двоечником и говорил по-русски хуже, чем я по-португальски, и очень злился, что я его не понимаю.
В общем, из большого здания мне пришлось ещё раз звонить в российское посольство. Опять оторванный от своих дел консул, узнав о моих очередных проблемах, был недоволен:
— Вот, я думал, вы нормальный путешественник, значит сразу пойдёте в 5-звёздочный отель «Меридиан», а вы теперь знаете где находитесь?
— Где?
— В министерстве обороны! А завтра у них праздник, и все только и ждут терактов и других провокаций, а тут вы — такая находка! Подождите часок, я сейчас поеду вас вызволять, а там что-нибудь придумаем.
Не прошло и часа, как в дверь того помещения, где я находился, вошёл толстенький человек в очках, на вид лет пятидесяти пяти. Это оказался консул РФ в Анголе Сергей Леонидович Крившич. Скептически оглядев меня, он сказал:
— Ну, вот и всё понятно. Вы же выглядите как наёмник! Белый человек, неопрятно выглядящий, с бородой и рюкзаком, типичный наёмник!.. В последнее время их опять стали бить, и они разбегаются, среди них много украинцев и прочих; вот они вас и задержали. А мне в выходной день из-за вас хлопотать!
Консул произнёс несколько португальских слов, показал задержавшим меня ангольцам консульское удостоверение, позвонил их военному начальству, где-то расписался, и, в общем, через десять минут я уже ехал в консульской машине (с кондиционером) по улицам Луанды.
— Если бы вы, например, оказались португальцем или украинцем, вас никто бы не вытащил. Русские тоже тут всё время безобразничают, но благодаря старой дружбе нас тут ещё терпят. А так здесь для всяких подозрительных личностей, типа вас, имеются соляные копи. Там средняя продолжительность жизни — тридцать дней, там дольше не живут.
Консул отвёз меня в Торгпредство РФ. Это было шестиэтажное здание, населённое исключительно русскими лётчиками. Собственно сотрудников торгпредства там не было, кроме дежурного и самого торгпреда, какового звали Владимир Георгиевич. Сей торгпред, пожилой и весёлый человек, познакомившись со мной, рассказывал мне о своих приключениях в разных иноземных странах — в Перу, Анголе, Коста-Рике, Пакистане. Торгпред дал мне ключ от большой трёхкомнатной квартиры, которая сейчас пустовала, и направил ужинать в столовую, где готовили вкусную гречневую кашу наши молодые соотечественницы. Гречка в Африке не растёт, её привозят самолётами наши лётчики, поэтому я в ней нашёл особый, деликатесный вкус.
Сегодня в Луанде замечательный праздник — День Начала Вооружённой Борьбы. Город полон ментов; вероятно, проходят и массовые мероприятия, демонстрации какие-нибудь. Все учреждения закрыты. Я отсиживаюсь в торгпредстве — консул заповедал мне никуда не выходить.
На первом этаже оного обнаружил новый гимн России, который очень сильно напоминает прежний гимн СССР. Вдоволь посмеявшись, я поднялся к себе и занялся гимносочинительством, поскольку решил, что сочинять такие гимны может любой человек. И вот что у меня получилось:
