Anybody?!
По-английски никто не говорил, но уже вскоре всем пассажирам было ясно две вещи: 1) глупому иностранцу досталось жёсткое место, и он хочет получить обратно часть денег за проезд; 2) этот иностранец — сумасшедший.
Пассажиры, желающие спокойно отдохнуть, предлагали Максу в подарок «недостающие» деньги. Но Макс боролся за справедливость и готов был принять деньги только от виновников своих несчастий — водителя или его помощника. Помощник водителя сделал робкую попытку откупиться от дебошира 500 риалами, но эта попытка была с негодованием отвергнута.
Тогда Макс решил снять кеды и улечься сзади спать, но возникший при этом запах оказалался столь ужасен, что пассажиры чуть не силком заставили Макса надеть вонючие кеды обратно.
— Супер!! Не супер!! Чар-сад туман!! Can you help me?!
— Хориджи, — шептались между собой прознавшие нашу сущность иранцы. — Хориджи, шаурави! (иностранец, из СССР).
К счастью для всего автобусного населения, на одной из остановок освободилось нормальное сидячее место, и Максим, пересев туда и истощив свой пыл, больше нам спать не мешал. В предрассветной дымке прибыли в Астару.
Впервые, за долгие недели нашей поездки, мы попали под дождь! Мокрый асфальт. Лужи. Запах провинции. В трёх километрах — Государственная граница СССР и азербайджанский город-близнец Астары — тоже Астара.
Здесь, в Астаре — важнейший торговый автопереход между Ираном и Азербайджаном. Каждый день здесь проходят сотни челноков, преимущественно азербайджанцев, а весной, кроме них — и возвращающиеся из хаджа советские мусульмане. На легковых машинах и забитых битком автобусах, прикупив по дороге кучу нужных в хозяйстве предметов и вещей, с зелёными флажками вместо антенн, своим ходом через Саудовскую Аравию, Ирак и Иран возвращаются счастливые азербайджанцы, татары, дагестанцы. Здесь, в Астаре, каждый третий встречный может ответить по-русски. А вот и первая надпись на великом, могучем русском языке:
Марожна
Стало быть, мороженое!
В Астаре мы зашли в чайхану и вдоволь напились чая, а затем — в хлебную и в едяную лавки. Мы знали, что продукты по ту сторону границы будут значительно дороже, и купили про запас: по десять хлебов, по нескольку килограмм сахара и конфет, молоко, соки и др. Таким образом мы избавились от ненужных уже риалов, а наши рюкзаки заметно потяжелели.
На переходе оказалась настоящая давка. Человек двести, с большими мешками в машинах и в руках, штурмуют ворота иранской таможни. Иранцы аккуратны и деловиты: паспорта всех должны пройти через компьютер. Сдавайте все свои паспорта, мы разберёмся и вас позовём. Десятки рук тянут свои паспорта с вложенными в них жёлтыми бумажками (эти бумажки, регистрационные карточки, выдаются на въезде в Иран и сдаются на выезде — не теряйте их).
Наконец, позвали и нас, и вот мы переходим по небольшому мостику маленькую речку, разделяющую две великие империи — прошлую (СССР) и нынешнюю (Иран).
Через Азербайджан
На азербайджанской таможне мы провели несколько часов. Обстоятельные таможенники, обнаружив, что мы получали иранскую визу во «вражеской» Армении, сразу насторожились. А когда при обыске у меня нашлась географическая карта (лист из «стопника» — атласа автодорог), на которой пунктиром были отмечены новейшие завоевания армян, — удовольствию азербайджанцев не было предела. Поймали-таки шпионов!
Из дальнейшего допроса выяснилось, что главный шпион (то есть я) совсем недавно (в прошлом году) посещал отвоёванный армянами у Азербайджана Нагорный Карабах. Названия городов Мартакерт, Агдам, Степанакерт, Шуша, Лачин, где я был с О.Моренковым в августе 1997 г, вызывали у азербайджанцев чувство ностальгии и лёгкой зависти: как же попал туда, на оккупированные территории, шпион?! Ну карты мы точно у тебя отберём!
Я вспомнил, как полгода назад мы с Олегом Моренковым сидели на допросе в здании КГБ в армянском (сейчас) Степанакерте, и кагэбэшники внимательно изучали ту же самую карту — те же листочки, вырванные из атласа автодорог, на которых была нанесена текущая линия фронта. «Ух, шпионы, — думали гэбисты, — как же пролезли? Эти карты мы точно у вас отберём!» Подробности вы, должно быть, уже читали в моей книге «Через семь границ».
Напомню читателю, что к чести армянских блюстителей порядка через пару часов после задержания нас всё-таки отпустили и карты вернули. Так же на этот раз поступили и их азербайджанские коллеги. Даже карты мне отдали (я уж и не надеялся их увидеть вновь), а добрая женщина, тоже сотрудница таможни, распорядилась принести нам бесплатный мясной обед, который мы с удовольствием слопали.
А эта злополучная карта с указанием текущих завоеваний, побывавшая
в руках гэбистов по обе стороны фронта, благополучно вернулась в Москву и теперь ожидает, когда станет экспонатом музея побед одной или другой из воюющих сторон.
А трое путешественников, как только были, наконец, пропущены на территорию Азербайджана, вышли на берег Каспийского моря. Вода оного, по сравнению с Индийским океаном, оказалась холодна. Подобрали на память несколько ракушек и отправились на выезд из города, разделившись в соотношении 2:1. Мы с Русланом свободно вздохнули, избавившись наконец от вечного страдальца Макса.
Азербайджан представился нам в дождливом, пасмурном весеннем виде. Мы выбрали такой машрут: Астара — Ленкорань — Билясувар (бывшее Пушкино) — Гянджа (быв. Кировобад) — Казах — Тбилиси. При движении по этим, довольно-таки глухим дорогам нас неприятно удивил процент машин-деньгопросов. Бензин в нефтяном Азербайджане стоил почему-то дороже, чем в Москве, а уровень жизни значительно ниже.
На всех сельских перекрёстках стоит по три-четыре машины — все местные жители, имеющие машину, пытаются подработать таксизмом!
Конкуренция переходит почти что в драку за пассажира.
Вот мы с Русланом выгружаемся на очередном перекрёстке. Навстречу бегут несколько водителей: куда ехать? поехали! куда ехать?
— Мы едем в Гянджу, но у нас нет денег, — популярно объясняем мы.
— Садитесь, садитесь, поехали!
— У нас нет денег, нам такси не нужно!
— Поехали, поехали! — азербайджанцы нас чуть не силком затаскивают в одну из машин, машина отъезжает метров на сорок от менее удачливых конкурентов и водитель, радуясь добыче, спрашивает:
— До Гянджи платить сколько будете?
— Нисколько. Мы же сказали: у нас нет денег.
— Как нисколько? Ну, а сколько дадите?
— Нисколько, ничего не дадим, платить нечем!..
Наконец, огорчённый водитель высаживает нас, и мы стоим на трассе и ждём какой-нибудь транзит. Часть транзитных машин тоже оказывались на этих глухих дорогах деньгопросящими, так что мы старались предупреждать.
Но не все водители понимали когда-то популярный в народе русский язык.
В одном месте нас подвезла легковушка с четырьмя людьми — мы плотно уселись и проехали,
