как голубые глаза, спрятанные за очками от солнца, упрямо уставились в голубое небо.
— Может, приедешь на виллу в Бордиджьеру в конце недели? Алике с женой устраивает знаменитые празднества на открытом воздухе на морском берегу. Одно из них планируется на субботу, и это будет очень забавно. Приезжай!
— Сколько раз я должен тебе говорить? — взорвался Патрик, затем его голос задрожал, и он замолчал. Молодой человек почувствовал, как она смотрит на его исказившееся лицо, и чуть не завопил: — Прекрати пялиться! Ты что, не можешь оставить меня одного?
Он боролся, сдерживая свой гнев, но все же заметил, как задрожали маленькие руки Рей, а пальцы, вцепившиеся в руль, побелели. Несколько минут царило молчание, и Патрик смотрел в окно невидящим взором.
Почему я говорю ей это, подумал он. Она всего лишь малышка, несмотря на свои властные манеры и самоуверенность. Это не ее вина.
— О'кей, — пробормотал он. — Я приеду вечером в субботу, но только в конце недели, Рей!
— Прекрасно, — сказала она улыбнувшись. — Я рада, Патрик: я уверена, что ты хорошо проведешь время и тебе понравится Алике и Сьюзен-Джейн. У них потрясающее чувство юмора.
— Им оно понадобится, если они проведут свой конец недели со мной, — усмехнулся молодой человек.
Рей засмеялась, затем хриплым и неуверенным голосом, совсем не похожим на ее собственный, торопливо произнесла:
— Патрик, я знаю: ты сказал, что не хочешь об этом говорить, но я должна спросить… Лаура не потому… Ну, я хотела бы знать… это не потому, что она не одобряла, что ты проводил так много времени со мной? Я помню, она расстроилась, когда ты изменил свое первоначальное намерение встретиться с ней в Амстердаме, потому что я настояла на том, чтобы мы вернулись в Рим еще поработать. Вы не поэтому поссорились, не так ли? Она не… — Она на минуту остановилась, затем продолжила: — Она не ревновала ко мне, не правда ли, Патрик? Я с ужасом думаю, что я могла стать причиной вашей размолвки.
Патрик сердито рассмеялся.
— Странно, что ты сказала это. Лаура сделала как-то глупое замечание о тебе и обо мне, намекая, что я мог интересоваться тобой.
Лицо Рей стало алым.
— О нет…
— Не надо так смотреть на меня — мы не поэтому расстались! Она использовала это как предлог, и я сказал ей, что не стоит притворяться, будто она верит такому безумному предположению.
С лица Рей мгновенно исчезла краска, и она побледнела.
— Да, конечно, это безумие, — спокойно сказала девушка.
Патрик хмуро взглянул на элегантный белый фасад отеля, выстроенный во время Второй Империи.
— По всей вероятности, Лаура не могла этому поверить, но упорно искала повод, чтобы убедить себя, что я интересуюсь другой женщиной, — ответил он свирепо.
— О, должно быть, она сошла с ума, если считала, что тогда кто-то другой мог что-то значить для тебя! — прервала его Рей, и он хрипло рассмеялся.
— Я не хотел бы спорить по этому поводу.
Рей спокойно посмотрела на него.
— Патрик, я так…
— Не извиняйся снова, — зарычал он, и она дернулась, как будто он ударил ее.
Резкий гудок заставил их обоих взглянуть на дорогу. В Ницце было тяжело парковаться, поскольку небольшое количество специальных площадок не вмещало желающих, искавших место. Иногда машины стояли вдоль тротуара по две, а то и по три сразу.
Автомобиль Рей блокировал узкую дорожку, на которой уже были припаркованы машины. А водитель подъехавшего автомобиля не мог просто сдвинуться с места и пришел в негодование.
Рей торопливо потянула руль, двинувшись к тротуару, позволив машине проехать. Водитель высунулся, чтобы бросить что-то очень сердитое по-французски, проезжая мимо, и Рей жестом показала, что просит прощения. Француз смягчился и в знак примирения махнул ей рукой.
— Мне лучше выйти, пока тебя не оштрафовали за то, что ты припарковалась к тротуару! — сказал Патрик, открывая дверь.
— Я приеду за тобой в субботу утром, о'кей? — напомнила Рей, пока он забирал свой чемодан из автомобиля… Ровно в десять часов.
Тогда мы успеем на виллу к ленчу. Не забудь свой паспорт.
Патрик кивнул и быстро пошел к отелю. Несколькими минутами позже он был в комнате, из которой сквозь пальмовые деревья открывался вид на набережную. Молодой человек разделся и, приняв прохладный душ, лег в постель, обернувшись полотенцем.
Немного отдохнув, Патрик решил отправиться на Лазурный берег, потому что надеялся, что здесь никого не встретит из знакомых. Он все еще пытался осознать, что же с ним случилось, но сделать это было трудно, так как воспоминания болью отзывались в его сердце. Нужно время, чтобы все забыть…
Патрик пообедал в маленьком ресторане вблизи своего отеля, который, как и многие другие, не имел ресторана, затем, надев белые джинсы и легкую рубашку, пошел прогуляться, посидел на террасе в баре, выпил пива, затем вернулся к себе в номер и лег в постель, прислушиваясь к постоянному шуму транспорта в Ницце.
Утром он встал, съел булочки, выпил кофе, пошел на пляж и загорал там до обеда. Пообедав на пляже в переполненном ресторане — салат и французский хлеб, стакан или два белого вина, кофе, — молодой человек вернулся в свою комнату, закрыл жалюзи и, приняв душ, снова лег спать. С наступлением вечера он встал, поужинал в том же ресторане, прогулялся в тот же бар, выпил пива и лег спать.
Дни проходили страшно ^монотонно, однако это несколько смягчило его гнев и уменьшило боль. Вскоре наступила суббота, и приехала Рей. Выглядела она прелестно. Легкое белое хлопчатобумажное платье, на котором были вытканы фиолетовые и нежно-зеленые листочки, удивительно шло ей. Ее глаза сияли, улыбка была теплой.
Она бросила на Патрика осторожный взгляд, пытаясь определить его настроение.
— Готов?
Он кивнул ей и сел рядом, предварительно бросив на заднее сиденье машины новый чемоданчик, куда упаковал несколько вещей. Они поехали. Спустя некоторое время молодые люди были уже на дороге, ведущей к итальянской границе. Рей вела машину искусно и осторожно, что не мешало ей размышлять вслух по поводу иллюстраций следующего сборника рассказов.
Они подъехали к границе и стояли в очереди около получаса, чтобы пересечь ее.
— На границе в субботу всегда многолюдно. Конец недели — самое худшее время для подобного мероприятия, — сказала Рей, затем спросила небрежно: — Что ты собираешься делать, после того как мы окончим работу над книгами? Ты вернешься жить в Йорк?
Патрик покачал головой, не глядя на нее. Он хотел быть за тысячу миль от чего-либо, что могло напомнить ему о Лауре.
— Что же ты будешь делать? — настаивала Рей.
— Я думаю, что мог бы осесть в Италии.
Он почувствовал, как Рей вздрогнула от удивления, и поймал ее быстрый взгляд, искоса брошенный на него. Рей не ожидала такого ответа. Ну, хорошо. Он имеет в виду, что в будущем будет непредсказуемым и способным на неожиданные поступки, хочет начать все сначала.
Чуть позже они проехали через границу и поехали по автостраде к Бордиджьере, затем повернули вниз по холму от старого города к морю. Остановившись около высоких металлических ворот, Рей высунулась из машины и вставила металлическую пластинку с номером в панель. Ворога, снабженные электроникой, распахнулись, и они поехали по тенистой дорожке, обсаженной кипарисами и оливковыми деревьями.
Патрик посмотрел на виллу, к которой они приближались. Она была громадной, выстроенной на нескольких уровнях, смесь белых стен, крыш, покрытых красной черепицей, темных оконных рам и черных
