— Бедный Алике, он, наверное, очень беспокоится.
— Но не так сильно, как я, когда приехал твой жених! — сказал Патрик, свирепо глядя ей в глаза. — Одну минуту я был уверен, что ты была моей, мы так пылко занимались любовью перед вечеринкой. И вдруг появляется он, я вижу вас обоих вместе. Я думал, что сойду с ума от сознания, что ты пойдешь на это замужество.
Девушка колебалась, разрываемая между обещанием Саю и своей потребностью сообщить Патрику правду.
— Нет, я не сделала бы этого, — призналась, наконец, Антония.
Патрик пытливо всматривался в ее лицо.
— Ну, я не был так уверен. Я знаю, что материально он мог предложить намного больше меня. Он богат, его палаццо — большое искушение для любого, и ты сказала, что с ним чувствуешь себя в безопасности. Я боялся, что моя Антония выберет безопасность и надежность.
— Нет, я выбираю любовь, — сказала она мягко и увидела, как нежная улыбка осветила его лицо.
Он взял ее руку, посмотрел на сверкавшее, на ней кольцо, его лицо скривилось.
— Сними это, Антония, я не могу вынести его вида на твоем пальце.
— Нет еще, не сегодня ночью, Патрик, — сказала она и увидела, как его лицо напряглось и глаза сердито уставились на нее. Она дала Саю обещание, но не могла позволить Патрику считать себя нерешительной. Она должна объяснить.
— Пообещай, что ты не скажешь никому еще, — попросила она. — Ну… ну… Я уже сказала Саю, что я не выйду за него замуж.
Это потрясло его. От неожиданности он даже вздрогнул.
— Ты сделала это? Почему же ты не сказала мне об этом раньше? Почему ты позволила мне думать, что можешь продолжить свои отношения с ним? Ты подвергла меня пытке.
— Извини, Патрик, я не хотела… но, видишь ли, я пообещала Саю, что никому не скажу, до того как он снова покинет Венецию. Он уезжает немедленно, но просил меня не снимать кольцо до тех пор, пока не уедет, а затем положить его в сейф в палаццо. Я должна была согласиться. У Сая сильное чувство собственного достоинства, и он не хочет находиться в затруднительном положении. Я думаю, что, когда Сай вернется в Бостон, где меня никто не знает, он скажет своим друзьям, что именно он порвал нашу помолвку.
Патрик посмотрел на нее очень проницательно.
— Как я мог заметить, ты не боялась сильно ранить его. Он действительно не любил тебя, не правда ли?
Она покачала головой.
— Да, ты прав. Он никогда не любил.
— Я подозревал это с самого начала, хотя и не знал этого парня, — сказал Патрик. — Он обручился с тобой, а затем улетел в Штаты, оставив здесь одну. Либо он был без ума от тебя и боялся потерять, если нечаянно испугает и ты в панике убежишь от него, поэтому он вернулся в Нью-Йорк, чтобы позволить тебе привыкнуть к мысли о замужестве, либо он совсем не влюблен в тебя.
— Сай не настолько холоден, как невозмутим, но ты прав. Он просто решил, что ему пора жениться, а я оказалась рядом и показалась подходящим для него вариантом. — Она прервала себя и вздохнула. — Ну, ему не казалось некрасивым, что он говорит мне об этом. Мы не причинили боли друг другу, хотя поговорили достаточно откровенно.
Патрик кивнул.
— Ты права. Легко непреднамеренно ранить других людей. Я рад, что ты не причинила ему боли.
Антония неуверенно посмотрела ему в лицо.
— Патрик, мы никогда не говорили… о… Лауре… Ты не думаешь, что нам следовало бы вспомнить о ней?
Он коротко вздохнул, пожал плечами.
— Ты знаешь то, что важно, Антония. Я был влюблен в нее, и мы собирались пожениться, и затем она встретила другого и влюбилась в него. Тогда мне было очень горько, но с того момента, как я встретил тебя, я понял, что произошло с ней, потому что это же случилось теперь со мной.
Ее глаза светились счастьем, и Патрик пылко улыбнулся ей.
— Лаура обручилась со мной, потому что я попросил ее. Но я ей просто нравился, она была ко мне привязана, но никогда не была влюблена в меня. И когда встретила того, кто действительно пленил ее, она поняла, что совершила ошибку. Если бы она вышла замуж за меня, мы оба были бы несчастны.
Дыхание у Антонии прервалось, ревность и боль кололи ее. Патрик посмотрел на нее, стараясь понять выражение ее лица.
— Дорогая, не смотри так на меня.
Он мягко поцеловал ее, гладя ее щеки длинным указательным пальцем.
— Разве ты не понимаешь? С Лаурой все давно кончено. Она ничего не значит для меня теперь. Я понял, что она приняла правильное решение. Фактически с того момента, когда я встретил тебя снова и обнаружил, что влюбился в тебя, я почувствовал к ней огромную благодарность.
Я люблю тебя намного больше, чем я когда-либо любил Лауру.
— Но той ночью… в Бордиджьере… ты посмотрел на меня только потому, что я похожа на нее, — прошептала Антония.
— Первый раз я посмотрел на тебя поэтому, — признался он. — Но когда я увидел, что ты не похожа на нее, я обнаружил, что ты безумно привлекаешь меня… Когда полиция обвинила меня в нападении, я был смущен до того, что даже не был уверен, невиновен ли я, потому что знал, что хотел тебя. Фактически вот это-то и разозлило меня. Я был взбешен тем, что хотел тебя, особенно после того, как услышал о случившемся. Я почти чувствовал, что это был я…
Она побледнела, задрожала.
— Патрик! И у меня повторялся сон…
Девушка остановилась, и он нахмурясь смотрел на нее.
— Сон? — Он внимательно посмотрел на нее, затем медленно сказал: — Что это был я?
Она молча кивнула. Увидев гнев на его лице, Антония испугалась.
— Так вот почему ты была в таком ужасе, когда снова встретила меня? Почему ты боялась признаться, что хочешь, чтобы я занимался любовью с тобой? — спросил он резко.
Она прильнула к нему, спрятав свое лицо на его груди и прошептала:
— Не выгляди таким обиженным! Не сердись на меня!
Он обнял ее и нежно поцеловал.
— Я не сержусь на тебя, дорогая. Если я и сердит, то только на себя и на то, что случилось с тобой.
— Я чувствовала, что в этом была моя вина, — призналась она, наконец. — Я хотела тебя той ночью. Я влюбилась в тебя с первого взгляда и последовала за тобой на тот пляж, и вот почему… почему… это случилось.
— О Боже, об этом-то ты и думала все время? Я знал, что ты что-то скрываешь, я чувствовал, что здесь не только явный страх, но и еще что-то, расстраивающее тебя, — заскрежетал зубами Патрик. — Ты винила себя в том, что эта свинья сделала с тобой. Как ты могла поверить в то, что кто-то может обвинить тебя?
— Я думала, что это так! — сказала она, подавив рыдание. — Я знаю, мои родители были бы шокированы, если бы узнали, что я последовала за тобой на пляж, потому что ты привлекал меня.
Он изумленно посмотрел на нее.
— В наши дни и в нашем веке? Я уверен, что это не так, Антония.
— Но, тем не менее, это правда. Если бы я не пошла за тобой, этого не случилось бы, ты не можешь этого отрицать. И ты дал мне ясно понять, что не интересовался мною.
Он застонал.
— Дорогая…
Она улыбнулась ему.
