7радостью Бог — о котором после,будет ли то Магомет, Христос ли,словом сама избрала кого тыраньше, при жизни — возьмет заботыо несомненном грядущем благе —пока сосуд беззащитной влаги.8С того разреши мне на этом светесказать о ее, оболочки, смерти,о том, что случилось в тот вечер в ФинскомЗаливе и стало на зависть сфинксамзагадкой — ибо челнок твой вовсене затонул, но остался возле.9Вряд ли ты знала тогда об этом,лодка не может и быть предметомбденья души, у которой сразумасса забот, недоступных глазу,стоит ей только покинуть тело;вряд ли ты знала, едва ль хотела10мучить нас тайной, чья сложность либоусугубляет страданье (ибоповод к разлуке важней разлуки);либо она облегчает мукипри детективном душевном складе;даже пускай ты старалась ради11этих последних, затем что все жеих большинство, все равно похоже,что и для них, чьи глаза от плачаты пожелала сберечь, задачанеразрешима; и блеск на перлахих многоточия — слезы первых.12Чаек не спросишь, и тучи скрылись.Что бы смогли мы увидеть, силясьглянуть на все это птичьим взглядом?Как ты качалась на волнах рядомс лодкой, не внемля их резким крикам,лежа в столь малом и столь великом13от челнока расстояньи. Точнотак и бывает во сне; но то, чтоты не цеплялась, — победа яви:ибо страдая во сне, мы вправеразом проснуться и с дрожью в телевпиться пальцами в край постели.14Чаек не спросишь, и нету толкав гомоне волн. Остаются толькотучи — но их разгоняет ветер.Ибо у смерти всегда свидетель —он же и жертва. И к этой новойроли двойной ты была готовой.15Впрочем и так, при любом разбросескладов душевных, в самом вопросе«Чем это было?» разгадки средство.Самоубийством? Разрывом сердцав слишком холодной воде залива?Жизнь позволяет поставить «либо».
