этом исследовательница отметила, что они «напоминают некоторые черепа эпохи Додинастического периода и Древнего Царства»17. Другими словами, семейство Эхнатона могло быть генетически связано с наиболее ранними египтянами-правителями, появившимися на исторической сцене ок. 3100 г. до н. э.
Помимо прочих доводов, Барридж убедительно доказал, что Эхнатон желал изобразить себя самого и членов своей семьи в манере, заметно напоминающей черты страдающих синдромом Марфана. Если это так, то что, ради всего святого, могло побудить его пойти на это? Ответ на этот вопрос лежит не в плоскости медицинских нарушений в семействе фараона, а в религиозных и духовных идеалах, воспринятых им в первые годы своего правления. В то самое время, когда он провозгласил Атона единственным божественным принципом, он принял другое имя в честь всемогущей силы, построил новую столицу и осуществил подлинную революцию в стилях изобразительного искусства. Все это явно совпадает и неким образом связано друг с другом. И хотя мы не вполне уверены в этой версии, вполне возможно, что, изобразив себя в виде гермафродита, Эхнатон пытался выразить идею о том, что он в качестве первого пророка Атона несет на своем теле двуполые признаки самого Атона. Кроме этого, желание Эхнатона изобразить себя с удлиненными глазами и длинными, похожими на змеиные, лицом и шеей неким образом могло быть связано с концепцией Зептепи, Первым Явлением или Местом Первого Времени. Этот термин, использовавшийся для обозначения момента сотворения во Вселенной, Эхнатон ассоциировал с концепцией божественного правителя и царской власти в Древнем Египте18. Действительно, именно это восхищение подобной идеей побудило его построить столицу Ахетатон точно посередине между древним религиозным центром Гелиополем на севере и Фивами на юге19.
Сегодня уже трудно решить, лежали ли эти религиозные принципы в основе создания стилизованных бюстов и рельефов, изображавших дочерей фараона со странно удлиненными чертами лица. Не исключено, что детские черепа сознательно деформировались путем тугого бинтования их в младенчестве. Эта практика была обычной среди доисторического населения Северной Сирии и Восточной Турции, прямыми потомками которых являются митаннийцы — представители царства, процветавшего в этом регионе как раз в Амарнский период20.
Картер: ранние годы
Произведя сильное впечатление на Флиндерса Петри, Картер продолжал сотрудничество с другим крупнейшим египтологом — швейцарцем Эдуаром Нэвиллом (1844–1926). По его заданию он изображал акварелью детали находок на стенах величественного заупокойного храма возле Дейр аль-Бахри, высеченного в скальном утесе около Долины Царей. Храм был воздвигнут для Хатшепсут, одной из немногих женщин-правительниц Египта, которая более двадцати лет, в 1490–1468 гг. до н. э., держала под контролем власть в Верхнем и Нижнем Египте.
Создания художественного гения, открытые Картером в Египте, многие из которых украшают ныне стены музея искусств Метрополитен в Нью-Йорке, по отзыву одного критика, «скрупулезны, пунктуально точны и начисто лишены жизни»21. С этим трудно согласиться, поскольку им присущи точность и безукоризненное совершенство, бросающееся в глаза. Нет сомнения, что Картер, как и его отец, был незаурядным художником. Он выполнял свои работы с поразительной точностью и знанием дела, и это привлекало к нему внимание специалистов, помогавших ему сделать карьеру в египтологии.
В 1899 г. Гастон Масперо (1846–1916), руководитель Службы египетских древностей, решил предложить Картеру пост главного инспектора монументов Верхнего Египта и Судана. Картер охотно принял его и в январе 1900 г. приступил к своим обязанностям. Он отвечал за сохранность и изучение древних монументов на юге страны, а также участвовал в изучении Долины Царей.
Здесь ему было поручено провести раскопки гробницы Аменхотепа II, в которой были обнаружены несколько царских мумий, перенесенных сюда ради сохранности во время смуты в Древнем Египте. Француз Виктор Лоре, тогдашний директор Каирского музея, первым узнал об этом, когда в начале 1890-х гг. на черном рынке появился целый ряд ценных реликвий, несомненно, выкраденных из царской усыпальницы. Оказалось, что семья, жившая неподалеку от Карны, уже несколько лет знала о существовании гробницы и постепенно грабила мумии, снимая с них драгоценные украшения, чтобы на вырученные деньги жить в достатке и роскоши. Действуя по заданию Дэвиса, Картер раскопал целый ряд других гробниц, которые хотя и были ограблены еще в древности, тем не менее оставались неизвестными для археологического сообщества. В их числе — место упокоения деда Эхнатона, Тутмоса IV, обнаруженная в 1903 г.
В Долине Царей
В 1904 г. Картер стал главным инспектором монументов Северного Египта, но после неприглядного инцидента, в котором его охранники вступили в драку с пьяными французами, желавшими проникнуть в Серапеум в Саккаре, не имея на то разрешения, подал в отставку. Это позволило ему вернуться к своей первой любви — Фиванскому некрополю на западном берегу Нила. Он написал множество этюдов и акварельных сценок из египетской жизни, как в древности, так и в наши дни. Помимо этого, он возглавлял туристические поездки по достопримечательным местам, сотрудничая с Теодором Дэвисом (так, работая с Эйртоном и Уэйгаллом, он помогал зарисовывать объекты, найденные в гробнице Юйа и Туйа, родителей Эхнатона). Кроме того, он стал дилером по торговле антиквариатом. Это слово происходит от арабского антика, обозначавшего разного рода древние артефакты, продававшиеся на черном рынке, на которые существовал большой спрос как в Европе, так и в Соединенных Штатах. Оформляя контракты, он поставлял разного рода древности на аукционы в Лондон, Париж и Нью-Йорк, где за них платили вдесятеро против цены в Египте. Разумеется, подавляющее большинство этих раритетов были похищены из гробниц или Древних кладбищ местными жителями, по большей части — из Карны, которые зарабатывали себе на жизнь этим промыслом.
Примерно в это время Картер провел сводный обмер всей Долины Царей и составил детальную карту, на которой были указаны все места захоронений и находок. Он также отметил, где в последние двести лет работали профессионалы и где — любители, где раскопки закончились успехом и где — неудачей. Картер считал, что еще предстоит найти новые царские усыпальницы, и очень скоро ему довелось установить, что одна из них принадлежит Тутанхамону.
Картер знал, что юноша-царь погребен где-то в Долине и что «ключи», обнаруженные Дэвисом и Эйртоном в 1905 и 1907 гг., указывают, что его гробница находится в пределах досягаемости. Синяя фаянсовая чаша, найденная в скалах, а также листок золота и другие предметы, помеченные именем Тутанхамона, указывали, что они были украдены еще в древности. Но тот факт, что грабители не вернулись к усыпальнице, чтобы продолжить свое черное дело, свидетельствует, что они были схвачены и гробница оказалась спасена. Зато куда труднее было объяснить содержимое глиняных сосудов-контейнеров, найденных в яме № 54: предметы для бальзамирования, остатки цветочных гирлянд, льняные головные повязки и позолоченная погребальная маска. Однако они намекали на близость самой гробницы, и поэтому Картеру так не терпелось начать раскопки в Долине.
Его мечта воплотилась в действительность, когда в 1914 г. Теодор Дэвис, наконец, отказался от надежды найти новые царские захоронения и с досадой покинул Египет.
Осенью того же года Картер начал раскопки в Долине Царей по поручению лорда Карнарвона. Но официальное разрешение на это его патрон получил лишь 18 апреля 1915 г.22. Ему были предоставлены исключительные права на раскопки в Долине. А вскоре Картеру предстояло отыскать гробницу Тутанхамона и, имея при себе разрешение на раскопки, он намеревался просеять каждую унцию песка и щебня, пока не отыщет заветную усыпальницу.
Глава четвертая
ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ
