попытались там обосноваться. Аргументы были весомые, и осенью 1964 года президент США Линдон Джонсон подписал по рекомендации конгресса законопроект о ежегодном праздновании 9 октября Дня Лейфа Эйриксона. Тем самым норманн был официально признан первооткрывателем Нового Света.
Правда, сохранился и прежний праздник — День Колумба. Но случилось так, что 'норманнский законопроект' был подписан 9 октября, и, значит, вопреки негодованию американцев итальянского происхождения праздник викинга Лейфа на три дня опережал праздник генуэзца Колумба. Страсти накалились до предела. 12 октября 1965 года во многих местах начались бурные демонстрации сторонников Колумба. В них участвовали американцы итальянского происхождения, протестовавшие против притязаний потомков норманнов, которые считали, что Америка была открыта именно их предком.
А все началось с того, что за два дня до праздника (Дня Колумба) в газете 'Нью-Йорк тайме' не без умысла была опубликована статья о находке карты XV века с изображением части территории Северной Америки (области, названной норманнами Винланд), взбудоражившая умы итало-американцев, которые никак не хотели уступать приоритет своего Колумба.
'Ученые Йельского университета, — говорилось в статье, — сообщили сегодня утром (т. е. 10 октября 1965 года. — В. Г.) о самом поразительном картографическом открытии века — находке единственной доколумбовой географической карты тех стран Нового Света, которые были открыты в XI веке Лейфом Эйриксоном'[4].
Рядом со статьей была помещена и сама карта. В левом верхнем углу отчетливо выделялась надпись 'Винланд'. Специалисты определили время создания карты — примерно 1440 год, то есть более чем за 50 лет до первого плавания Колумба к берегам Америки.
То, что для публикации этого сенсационного материала был выбран самый канун Дня Колумба, особенно возмутило итало-американцев, увидевших в этом не только открытый вызов, но и бестактность. Правда, некоторое время спустя появились серьезные сомнения в подлинности карты Винланда. Но дело было сделано, и норманнский приоритет в открытии Америки получил солидную поддержку.
Во всей этой истории, конечно, много нелепого и надуманного. Парадокс состоит в том, что сначала граждане США на школьной скамье прилежно заучивают постулат: Северную Америку открыли викинги за 500 лет до Колумба. А затем 10–15 миллионов американцев итальянского происхождения как бы забывают о смелых походах викингов в Винланд и, объявляя их всего лишь легендами, продолжают усердно чествовать своего великого соотечественника как единственного первооткрывателя Нового Света.
Но сам Колумб никогда не ступал на землю Северной Америки и даже издали не видел ее. Он открыл лишь острова в Карибском море и часть восточного побережья Центральной Америки (Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика, Панама), да и то во время своего последнего, четвертого плавания в 1502 году.
Поэтому есть все основания считать первооткрывателем Северной Америки другого европейца— Джона Кабота из Англии. 24 июня 1497 года он высадился на мысе Болд острова Ньюфаундленд, а затем обследовал мыс Рейс того же острова. В честь этого события его именем назван пролив между полуостровом Новая Шотландия и островом Ньюфаундленд. Но пальму первенства опять получили итальянцы: Джона Кабота в действительности звали Джованни Кабото — он был итальянским моряком на английской службе.
И все же Колумб заслужил свою славу.
'Хотя Колумб никогда не видел Североамериканского континента и до конца своих дней полагал, что открыл Индию, он вместе с тем остается главной фигурой эпохи Великих географических открытий. Его заслуги перед человечеством намного выше, чем деяния викингов'[5] .
Великий генуэзец не только открыл новые, неизвестные 'культурному человечеству' земли на западе, но и положил начало прочным и регулярным связям Старого и Нового Света.
Не умаляется при этом и роль викингов.
'Сегодня, — пишет известный немецкий писатель К. В. Керам, — мы можем сказать только одно: высадки викингов в Америке интересны со многих точек зрения, но они не изменили ни мировоззрения, ни экономических условий жизни как европейцев, так и коренных жителей Американского континента. Это сделал Колумб'[6].
Мне представляется, что к самому мудрому рещению пришли отцы-попечители старинного американского города Бостона: они еще в прошлом веке установили у себя бронзовые памятники и Колумбу, и Лейфу Эйриксону.
Важно разобраться и в соотношении всех известных случаев доколумбовых плаваний в Америку с открытиями великого мореплавателя. На мой взгляд, наиболее объективно изложил эту сложнейшую проблему известный американский историк Дж. Фиске — автор фундаментальной двухтомной работы об открытии Америки. Он пишет:
'Соприкосновение между двумя мирами началось, в сущности, только в 1492 году. При этом я совсем не намерен отрицать, что случайные посетители из Старого Света могли появляться и действительно появлялись и раньше этого времени. Напротив, я склонен думать, что таких случайных посещений было больше, чем мы вообще предполагаем'[7].
Говоря о роли открытий викингов, ходивших из своих колоний в Гренландии и Исландии к берегам Северной Америки, он отмечает:
'…Все эти древние путешествия до Колумба не имели никаких важных исторических последствий. В деле колонизации они привели только к устройству двух несчастных колоний на гренландском берегу, в других отношениях они не внесли никакого реального вклада в сокровищницу географических знаний. Они не произвели никакого влияния на умы европейцев вне Скандинавии… путешествия в Винланд были забыты к концу XIV века… Между восточной и западной половинами нашей планеты не существовало действительных сношений до великого путешествия Колумба в 1492 году' [8].
В целом с такой оценкой можно было бы согласиться. Но не будем спешить. Позволим высказаться и одному из оппонентов Фиске — защитнику приоритета полинезийских мореплавателей в открытии Америки Ф.Куиличи. Он итальянец по происхождению, а значит, является земляком великого генуэзца.
'В Средиземном море, — пишет он в своей книге 'Океан', — потомки гордых финикийцев плавали вблизи хорошо известных им берегов, и лишь изредка наиболее смелые из них пересекали все замкнутое море, совершая переход не более чем в 200 миль. Впрочем, финикийцы не часто решались уплывать далеко от берега.
Португальские мореплаватели собрали много сведений об Атлантическом океане. Но понадобилось целых 600 лет, прежде чем были открыты расположенные относительно недалеко от берегов Европы Азорские острова и остров Мадейра. Некоторые корабли добирались до африканского побережья. Однако дальше плыть они не решались — знали, что после пересечения экватора потеряют из виду Полярную звезду, а это означало бы верную гибель: безумцы-путешественники, по представлениям их современников, либо сварились бы живыми в кипящей воде океана, либо рухнули бы в пропасть, сорвавшись с края Земли.
На противоположном конце Земли китайские джонки плавали от одного острова к другому, но они никогда не упускали из поля зрения берег материка. Торговцы из Аравии и Индии совершали довольно смелые плавания, однако и они не уходили далеко в открытое море. Лишь на севере Европы викинги отваживались на походы, которые можно сравнить с походами полинезийцев…
На долю последних выпала трудная задача — вступить в борьбу один на один с Тихим океаном и одолеть его. Без карт, без более или менее совершенных приборов, ориентируясь только по звездам и уповая лишь на милость богов, они творили подлинные чудеса. Прошло добрых семь веков, прежде чем уроженец Генуи, испанский подданный по имени Христофор Колумб, на трех больших устойчивых кораблях совершил свое знаменитое путешествие, куда менее длинное и опасное, чем походы полинезийцев на утлых каноэ'[9].
Примеров такого противоборства взглядов и мнений великое множество. Истоки всех этих споров уходят в туманную дымку веков, к тому историческому моменту, когда Колумб ступил на песчаный берег острова Гуанахани. И специалистов, и широкую публику всегда волновали два вопроса, от решения которых в ту или иную сторону существенно менялся и взгляд на историю доколумбовой Америки: откуда берет свои истоки культура местных индейцев и были ли у Колумба предшественники?
