сделать по-другому. Когда соберем всю сумму, отправим ее на имя начальника милиции денежным переводом. Без подписи. Или придумаем вымышленную фамилию. Ладно?
— Не будем об этом сейчас говорить.
— Почему?
— Потому что это настолько серьезно, что нельзя всё решать наспех. Лучше, если отложим разговор до завтра. И тебе и мне надо хорошо обо всем подумать. Не перебивай меня, — сказала она, видя, что Вячеслав хочет что-то возразить. — Ты только не сомневайся: что бы с тобой ни случилось, я всё равно буду тебя ждать. Даже пять лет. И еще. Я ни на чем не настаиваю — решай сам, но мне очень хочется, чтобы человек, которого я люблю, был мужественным. Понимаешь, мужественным. А теперь иди. — Она обняла его и крепко поцеловала. Так, наверное, прощаются перед долгой разлукой или тяжелым испытанием.
— Ну, до завтра.
Она дошла до угла и, приветливо махнув рукой, скрылась за поворотом.
За ужином Вячеслав представил себе, что произойдет если он всё-таки пойдет в милицию: мать, убитая неожиданным ударом, пораженный случившимся младший брат, считавший его образцом человека. И он, остриженный наголо, в тюремной камере. Ужас!
Но в словах Ирины была своя правда: то, что она предлагала, было честнее и благороднее. «Я хочу, чтобы человек, которого я люблю, был мужественным».
...Ирина встретила его так, будто ничего не произошло. Они сидели на диване и говорили о каких-то пустяках, стараясь отдалить этот тяжелый для обоих разговор.
— Ну что же будем делать? — наконец спросила она.
Колебаться больше было нельзя. Вячеслав решил, что идти в милицию — свыше его сил... Он поднял голову и взглянул на Ирину. В ее лице отражалось такое нетерпение, такая тревога и такая любовь, что совсем неожиданно для себя Вячеслав сказал:
— Я решил. Пойду и заявлю.
И тут Ирина заплакала. Слава обнял ее и стал успокаивать, как маленького ребенка.
— Ну что ты, ну зачем ты плачешь?
Она обернулась к нему мокрым от слез лицом и сказала:
— Ты знаешь, ты знаешь... я так волновалась за тебя... Только не бойся, всё будет хорошо, — продолжала она, вытирая лицо платком. — Я такая счастливая.
Вячеслав встал.
— Ты куда?
— В милицию.
— Сразу, сейчас?
— Конечно, — ответил он, — чего тянуть, раз решили.
— Подожди, — сказала Ирина, — я только вымою лицо. Нехорошо идти по городу зареванной.
