Игорь Саенко
Дебют королевской пешки
Из пояса астероидов на Землю возвращался фотонный планетолет 'Витязь'.
Два с лишним часа назад корабль пересек невидимую линию, по которой вокруг Солнца движется Марс. И хотя пространство в ближнем приземелье было таким же черным и пустынным, как и в поясе астероидов, настроение у команды заметно улучшилось. Голубая звездочка прямо по курсу корабля с каждым часом становилась все ярче и ярче. Все разговоры, естественно, крутились вокруг Земли.
– На Украине сейчас утро, тихое, прохладное, – мечтательно улыбаясь, говорил второй пилот Николай Шпагин. – Самое время для рыбалки.
Кроме него, в рубке находились еще четверо: командир экипажа
Андрей Косенко, первый пилот Александр Ермаков, штурман Дмитрий Стеблев и бортинженер Иван Бережной.
– А какие там леса, реки… – продолжал Шпагин, блаженно закрывая глаза.
Все с улыбкой на него смотрели.
– А я бы предпочел что-нибудь более острое, – сказал тут
Бережной. – Например, завтрак на вершине Эльбруса. И не в гордом, как вы могли подумать, одиночестве, а в компании с какой-нибудь сердобольной и не слишком дряхлой особой.
– Однако, Иван, вы романтик, – заметил Косенко, смеясь.
Тут Шпагин повернул к нему внезапно исказившееся побледневшее лицо.
– Что с тобой, Коля? – добродушно спросил у него Бережной. – Или ты не согласен с моими планами?
Шпагин не ответил. Он только судорожно сглотнул и ткнул пальцем в сторону центрального монитора.
– Однако! – только и смог сказать Косенко.
Все присутствующие ошарашено уставились на монитор. В одну и ту же секунду всех посетила одна и та же мысль – галлюцинация, с психикой явно происходило что-то непонятное. Однако, когда они обменялись быстрыми взглядами, стало ясно, что все пятеро видят одну и ту же картину.
Первым в себя пришел командир.
– Радар! – коротко приказал он.
Бережной тронул пальцами клавиши пульта. Тотчас в нижней части монитора побежали строчки, и бортинженер подчеркнуто-бесстрастным голосом принялся докладывать:
– Объект материален. Расстояние до объекта – 342 километра.
Геометрические размеры: высота – 4 километра, размах крыльев – 16 километров, ширина пасти – 1,8 километра.
– Однако, – повторил Косенко опять. – Ширина пасти… Скорость сближения?
– Два километра в секунду.
– Стало быть, если мы ничего не предпримем, то столкнемся, примерно, через две с половиной минуты… А ничего себе, красавец!
На экране, взмахивая перепончатыми крыльями, двигался из черноты космоса гигантский дракон. Был он именно таким, каким его частенько изображали на средневековых гравюрах, с полной огромных зубов пастью, острыми когтями на длинных пальцах, маленькими желтыми глазками под низкими надбровными дугами. В общем, ничего особенного, если, конечно, не считать того, что это не средневековая гравюра, не боевик, не сон, не Земля, а самый что ни на есть глубокий космос, в котором какая-то ни было жизнь, пусть даже и сказочная, просто невозможна.
– Ермаков, внесите изменения в программу полета. Отклонение от плоскости эклиптики и радиуса – 14 градусов. Стеблев, запечатлите красавца на одном из кристаллов. И поаккуратней, прошу. Иначе на Земле к нашему приключению отнесутся без должного понимания, а мне летать еще не расхотелось. Шпагин, немедленно вызывайте координационный центр.
– 'Миф', это 'Витязь', прием! – тотчас забубнил Шпагин в микрофон.
Уверенные распоряжения командира вселили в членов экипажа спокойствие. Первоначальная растерянность улетучилась, уступив место деловой суете.
Размеры дракона на мониторе между тем увеличились почти вдвое.
Стали видны поперечные ярко-лиловые и белые полосы на брюхе чудовища, отливающая зеленым чешуя на плечах и хвост, длинный и тонкий, мечущийся из стороны в сторону, показывающийся на короткие мгновения то из-за крыльев, то из-за головы, то из-за брюха.
– Готово, – произнес наконец Ермаков.
Тотчас изображение дракона, располагавшееся прямо по центру монитора, медленно поплыло в сторону и замерло в правой его части.
Корабль, меняя курс, совершил поворот.
– Это ж надо! – взволнованно сказал Стеблев. – Уж чего-чего, но такого…
– 'Миф', это 'Витязь', прием! – продолжал бубнить Шпагин. Он казался растерянным. – Ничего не понимаю… Заснули там, что ли?
– Что, не отвечают?
– Молчат.
– Странно, однако…
– Командир, – в голосе Ермакова явственно сквозила тревога. -
Объект резко изменил курс и увеличил скорость. Кажется, он нами заинтересовался.
– Добавьте к отклонению еще шесть градусов.
В рубке повисло напряженное молчание. Пять пар глаз с напряжением вглядывались в монитор, в котором изображение дракона по-прежнему продолжало увеличиваться в размерах.
– Какой, однако, настырный, – пробормотал Косенко. – Если он не одумается, придется малость его проучить. – Он включил внутреннюю связь и четким размеренным голосом произнес: – Внимание! Внимание! Всем свободным от вахты сотрудникам и пассажирам немедленно занять аварийные амортизаторы! Внимание! Внимание!..
Командир повторил распоряжение еще раз и выключил связь. Было слышно, как где-то в глубинах корабля завыла сирена.
– Думаете, успеют? – поинтересовался Бережной.
– Норматив – 41 секунда, – сказал Шпагин.
– Норматив, – проворчал Косенко. – Знаю я эти нормативы…
Расстояние до объекта?
– 127 километров.
– Как связь с Землей?
– По-прежнему не отвечают.
– Иван, проверь состояние бластеров.
– Уже. Зарядность – 70 процентов.
– Что ж, будем драться.
Косенко выпрямился и, положив ладони на плоскости управления противометеоритными бластерами, замер. На экране же возникли несколько концентрически расположенных колец с крестиком посередине, который после недолгих манипуляций расположился точно на бугристой морде.
По мере приближения дракон медленно, словно бы нехотя раскрывал свою громадную, полную чудовищных зубов пасть. На мгновение Косенко представил, как их корабль попадает между двумя такими зубами, и по его спине пробежал холодок. Обшивка хрустнет, как кожура ореха.
Рядом монотонно бубнил Бережной, отсчитывавший расстояние до объекта:
– 107 километров… 91… 85… 54…
В какой-то момент Косенко счел, что медлить больше нельзя, и кончиками пальцев нежно тронул
