основных хозяйственных занятий алано-болгарского населения было земледелие и оседлое скотоводство. Наличие пашенного земледелия подтверждают находки лемехов и чресел на городище Маяки, орудий уборки и переработки урожая, а также находки зерна или отпечатков различных злаковых культур.
Важное место в жизни носителей салтово-маяцкой культуры занимала торговля. Об этом, в частности, свидетельствует большое количество восточных монет на поселениях и могильниках, находки бус, серег, браслетов, зеркал, которые поступали с Востока и Кавказа. В сферу торговых интересов алано-болгар, по- видимому, входили и сопредельные с ними восточнославянские земли, куда поступала продукция салтовских кузнецов, ювелиров и керамистов.
В письменных источниках VI в. упоминаний этнонима «болгары», по существу, нет. Прокопий Кесарийский, Иордан и другие авторы наследниками гуннов на юге Восточной Европы считали оногуров и кутригуров, обитавших по обоим берегам Дона. В период 60-х годов VI в. — 30-х годов VII в. приазовские и причерноморские племена создают первое государственное образование, так называемую Великую Болгарию. Это было разноэтническое образование, в состав которого, по-видимому, входили кроме болгарских также и венгерские племена. Как полагают исследователи, связь болгар с утрами отражена уже в самом этнониме «булгары», где первая часть «булга» является тюркской, а вторая восходит к утрам.
После разгрома Великой Болгарии хазарами в 60–70-х годах VII в. часть болгар во главе с ханом Аспарухом откочевала через восточноевропейские степи на Дунай. Это событие нашло отражение в хазаро-еврейской переписке. «Они [болгары] оставили свою страну и бежали, а те [хазары] преследовали их, пока не настигли их, до реки по имени Дуна»[20].
Вызывает сомнение, что это сообщение адекватно отражает событие. Конечно, хазары могли преследовать болгар после нанесенного им поражения, но предположить уход значительных масс населения в виде бегства обычного воинского соединения вряд ли возможно. Процесс переселения болгар с Дона на Дунай был сравнительно длительным. Как полагают некоторые исследователи, вначале они пытались закрепиться в районе Поднепровья, но после того, как их и здесь настигли хазары, ушли на Дунай.
Археологически путь болгар в Подунавье прослеживается очень слабо. Попытка связать с ними знаменитый Перещепинский клад, отождествив его с погребением хана Куврата, о чем уже упоминалось выше, не может быть признана безусловной. Во-первых, глухих свидетельств о каких-то «деревяшках», возможно, от гробовища, а также о находке человеческих костей (фрагменте черепа и коленной чашечки) не достаточно для утверждения, что мы имеем дело с погребением хана-кочевника. А во-вторых, весь ритуал захоронения никак не согласуется с выводом исследователей о христианстве Куврата. Не определенной остается также этническая принадлежность кладов-погребений возле сел Келигея — в дельте Днепра, Зачепиловка — на Полтавщине, Глодосы — на Кировоградщине, Вознесенка — на Днепре. Кроме общего вывода о том, что названные древности оставлены кочевниками, ничего более конкретного исследователям установить не удалось.
Набор золотых и серебряных вещей в памятниках типа Малая Перещепина имеет, по существу, интернациональный характер. Это серьги, витые гривны, плетеные цепи, ожерелья из бус, медальоны, лунницы, кресты, имевшие византийское происхождение. Поясные наборы, пряжки с прямоугольными или овальными дужками и щитовидными обоймами, плоские поясные наконечники, накладные бляшки имели распространение в дружинной среде практически всех евразийских кочевников, а также их оседлых соседей. Это относится и к предметам снаряжения всадника: удилам, стременам, седлам, пряжкам и бляшкам от конской сбруи.
Оружие представлено саблями, кинжалами, боевыми топорами, наконечниками копий и стрел.
Набор золотой и серебряной посуды из погребения-клада у села Малая Перещепина — блюда, тарелки, кувшины, вазы, кубки, амфоры, ритоны, ложки — произведены в мастерских Византии и Ирана. Наличие здесь 89 византийских монет, чеканенных между годами 582-м и 668-м, позволяет относительно точно датировать время, когда эти ценности зарыли в землю.
Значительный интерес представляет находка богатого клада у села Вознесенка Запорожской области. Как удалось установить В. А. Гринченко, он находился в одной из ям внутри прямоугольного укрепления, насыпанного из земли и камней. В состав клада входили ювелирные изделия из драгоценных металлов, дружинное снаряжение, две серебряные фигурки орла и льва, навершия знамен. Все это находилось вперемешку с золой и пеплом, а также пережженными человеческими костями. Это наблюдение позволило В. А. Гринченко сделать вывод о том, что открытый объект является коллективным сожжением воинов и полководца, осуществленным в военном лагере[21]. А. К. Амброз полагал, что перед нами — поминальный комплекс, который можно датировать первой половиной VIII в. и связывать с тюрками[22].
Временем прохождения болгар через южнорусские степи датируется целый ряд единичных захоронений, помещенных в насыпи курганов. Они выявлены на Днепре, в Херсонской и Николаевской областях. Погребения возле сел Христофоровка, Новая Одесса Николаевской области и Черноморское Херсонской области по погребальному обряду, характеру инвентаря и форме могильных ям в целом очень близки к ямным могильникам Подонья, Дунайской и Волжской Болгарии.
Описанная выше группа богатых погребений с конем, имеющая аналогии в позднеаварских могильниках, рядом исследователей связывается также с болгарами, а появление погребений богатых воинов с конем в самой Паннонии, по их мнению, вызвано участием кутригурского союза племен в аварских походах 30-х годов VII ст. на Византию.
Истории было угодно, чтобы тюрко-болгары превратились в славяно-болгар. Византийский церковный деятель и хронист Феофан Исповедник (760–818) и патриарх Никифор (758–829) свидетельствовали, что болгары во главе с ханом Аспарухом, придя на Балканы в 680 г., обнаружили здесь много славян, с которыми и образовали болгаро-славянское государство. Не исключено, что процесс славянизации болгар начался еще в Подонье, где их северными соседями были славяне, а также во время прохождения их через славянские земли на Дунай. Можно предположить также, что и переселенческая волна болгар втянула в себя какую-то часть славянского населения, которое уже с VI в. проложило дорогу в Балкано-Дунайские земли Византии.
Вероятно, одним из примеров славяно-болгарского синтеза может быть известное Пастырское городище. Памятник этот расположен в ареале пеньковской культуры, но выделяется своеобразием археологического комплекса. В свое время М. И. Артамонов видел в нем ставку кутригурского хана, хотя сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу такого предположения не привел.
О. М. Приходнюк, осуществляющий стационарные раскопки Пастырского городища, пришел к выводу, что перед нами остатки ремесленного и военно-политического центра племен пеньковской культуры конца VII — середины VIII в. Преобладание в его археологическом комплексе гончарной керамики, в том числе и с зональным рифлением, наличие большого количества предметов ювелирного ремесла из меди, бронзы, серебра и золота, изготовленных с применением сложной византийской технологии и по дунайским образцам, позволило исследователю высказать мысль о так называемых дунайских выселенцах. Он полагает, что какая-то часть славянского населения была вытеснена из территории Нижнего Подунавья болгарской ордой Аспаруха и переселилась в район Поднепровья[23]. Они же будто бы принесли сюда в конце VII в. не только провинциально-византийскую технологию изготовления керамики и ювелирного ремесла, но и определенные типы вещей, в частности небольшие пальчатые фибулы.
Думается, это слишком сложное объяснение. Встречный славянский поток в конце VII в., в условиях непрерывного движения варваров, в том числе и антов, к границам Византии, маловероятен. Да и нет необходимости для такой искусственной конструкции. Речь ведь идет не о какой-то необитаемой территории, а о регионе, освоенном славянами задолго до конца VII в. Распространение провинциально-византийской технологии и дунайских типов вещей не обязательно должно связываться с переселением сюда больших групп людей. Для этого достаточно наличия экономических и культурных связей между регионами.
Убедительным подтверждением сказанного явилось замечательное открытие И. С. Винокура, сделанное им в селе Бернашовка Винницкой области в 1990 г. Речь идет о ювелирной мастерской конца V — первой половины VI в., обнаруженной на славянском селище. Среди 64 ювелирных формочек, выполненных из местных пород камня, находилась и двусторонняя форма для отливки пальчатых фибул. Пока это единственная находка такого рода для памятников середины третьей четверти I тыс. н. э.[24] Ранее Б. А. Рыбаковым и И. Вернером высказывались предположения, что пальчатые и
