– Сергей Геннадьевич, у нас, то есть в твоем бывшем институте, создается новое подразделение, большой комплекс. Семь лабораторий, в том числе и твоя, конструкторская бригада, экспериментальный цех. Тебя видят в качестве руководителя этого комплекса. Арсен Степанович поручил мне сделать тебе это предложения. Сам он будет тебе звонить через неделю. Обдумай, пожалуйста, за это время: «да» или «нет». Если есть вопросы, в рамках моей компетенции, готов отвечать.
Поговорили о средней зарплате в институте, о заказах, о кадрах. В «почтовом ящике» мало что изменилось за четыре года, к тому же о заметных переменах Сережа уже знал от Тани, от Миши, так что просто так поговорили.
Неделю Сережа провел в нервном возбуждении. Тянуло назад, в «ящик», само придумывалось, с чего начнет, как организует большой новый комплекс, как будет над докторской диссертацией работать… И тут же: «Да я что, с ума сошел? Снова в клетку, полное бесправие, на собственной машине к корпусу подъехать, и то надо ходить, просить, пороги обивать. И еще чуть не двести человек в подчинении, старичков и старушек в основном…Ни за что не вернусь!» И снова так каждый день, всю неделю. К назначенному дню Сережа ничего не решил, находился в прежнем волнении и сомнении, не знал, что ответить директору. Но директор не позвонил, не позвонил и заместитель. Сам Сережа ничего узнавать не стал и воспринял необязательность своего бывшего начальства как дополнительный аргумент в пользу того, чтобы не возвращаться. Потихоньку успокоился и перестал об этом думать. Потом узнал, что Арсен Степанович уехал в загранкомандировку, а вернувшись, слег с сердечным приступом. Вместо директора сейчас временно Николай Дмитриевич. Но эти новости Сережа воспринимал уже как не относящиеся к себе. «И как я мог сомневаться?! Какое счастье, что не сделал глупости. Пожалел бы в следующую минуту после того, как согласился!» – думал Сережа.
Как-то вечером Сережа с Аськой сочиняли задачу для студентов: сколько кредита вправе выдать банк, имеющий приведенный в условиях задачи баланс? Сережа радовался, что освоил эту область знаний и даже может помочь дочери-аспирантке. Полчаса назад позвонил Генка, просто так, без всякого дела. Поговорил с сыном пару минут. Потом взяла трубку Таня, стала уговаривать Генку, чтобы бросил курить, какие-то новые ужасы про курильщиков ей на работе рассказали. После разговора с сыном Таня сказала, что очень устала, и ушла спать. А Сережа с дочерью стали обдумывать задачу. Сидели при свете настольной лампы и ели зеленое яблоко пополам. Аська грызла свою половинку, а Сережа отрезал ножом по кусочку и клал в рот, зубы уже не те, чтобы от яблока откусывать.
Затрезвонил телефон. Сережа быстро схватил трубку, чтобы второй звонок не разбудил жену, и, дожевывая яблоко, сказал приглушенным голосом: «Але?»
– Сергей Геннадьевич? – не узнал Сережин голос звонивший. – Здравствуй. Это Николай Дмитриевич, помнишь такого? Ты извини, что мы пропали. Были уважительные причины, поверь мне. Я – с тем же вопросом. Каково твое решение?…
2000–2001 г., 2004 г.
