— Она же тяжеленная. Ты бы один не поднял.
— Я приладил к трактору лебедку, намотал на барабан здоровущую цепь к нему и дернул за край плиты, покуда вы с миссис Щупс развлекались ночью после свадьбы.
— Но кто-то же должен был услышать, — сказал Эсмонд.
— Смеешься, что ли? От вас столько шуму было! Да и часовня все-таки в стороне от дома. В общем, дальше все было проще. Подвинул нашего костяного дружочка в сторону и щупал под ним железным прутом, пока тот во что-то не уперся. Я копал-копал и выкопал этот мешок. Всю ночь провозился, устал вусмерть. Спал потом почти сутки.
— Неудивительно. Но как же ты его сюда дотащил? Он тонну весит.
— На тракторе. Привязал к нему тачку.
Эсмонд смотрел на Джереми молча — и постепенно изумление в нем переросло в восхищение.
Джереми нарушил тишину:
— Что ж, ты теперь богатый человек. Делай что хочешь, покупай что хочешь, езжай куда хочешь. Можешь…
— Чепуха! — завопил Эсмонд. — Я знаю, что буду делать. Вернее, что
Джереми рассмеялся:
— А ты вспомни те дурацкие стишки. Я сразу понял, что под плитой не просто скелет с лопатой, — хотя, конечно, не предполагал, что там клад золотых соверенов.
— Которые мы делим пополам — как дань нашей честной дружбе. А сейчас пойду-ка я в дом. Мне есть что сказать молодой жене.
Эсмонд наткнулся на Белинду в саду — она ставила огромный букет красных роз в вазу.
— Как же здесь красиво, правда? — спросила она. — Я так любила эти места, когда была маленькой. Мы приезжали сюда летом, а сейчас здесь еще лучше, раз рядом нет этого жуткого Альберта и его ужасного коттеджа. Ты не представляешь, как меня все это бесило.
— Представляю, — ответил Эсмонд, теперь уже действительно представляя, насколько унылой может быть жизнь с его дядей. Но что еще тревожнее: от одной лишь мысли о том, что Белинду мог обнимать какой-то другой мужчина, ему сделалось нехорошо. Что с ним вообще такое? — Ты больше никогда туда не вернешься, Белинда, — начал он, суровея лицом. — Ты останешься здесь и будешь делать, черт побери, все, как я скажу. Отныне и вовек. Я долго думал и понял, что мне нравится эта мирная сельская жизнь, и я собираюсь остаться здесь, работать на земле, но не потерплю никаких снотворных таблеток и указаний, что и как мне делать. Мне нужна нормальная жена: чтоб хорошенько ухаживала за мной, иначе я тебе устрою. И вот еще что: Старого Сэмюэла теперь так никто звать не будет. Его не так зовут. Он теперь у нас Джереми — Юный Джереми, пока молод, а состарится — будем звать его Старым Джереми. И кроме того, Старый Сэмюэл — в смысле, Юный Джереми — не будет больше на нас батрачить, потому мы с ним теперь партнеры. Он тут нашел кое-какие деньги, и мы решили, что будем разводить быков и развивать хозяйство. Ты к этому никакого касательства не имеешь, хотя можешь, конечно, подкармливать поросят, если захочешь… И, и…
— Ну, ты у нас главный, любовь моя. Ты и решай.
Эсмонд изумленно уставился на Белинду:
— Но ты же сама сказала на днях, что нам следует придерживаться традиции, а сейчас…
— Какой смысл следовать древней и явно варварской традиции? Мы равны. Проще некуда. Будет у нас девочка — пускай следует традиции, если пожелает, но я, знаешь, надеюсь на мальчика.
И с этими словами она понесла вазу в дом.
Примечания
1
Имеется в виду поэма Джона Китса (1795–1821) «Вечер перед Св. Агнессой» (1819). Считается одной из самых красивых английских поэм XIX в., повлиявших на дальнейшее развитие английской литературы. —
2
«Лорна Дун. Эксмурский роман» (1869) — исторический любовный роман Ричарда Доддриджа Блэкмора (1825–1900), одного из самых известных английских новеллистов второй половины XIX в.
3
Имеется в виду роман Уильяма Мейкписа Теккерея (1811–1863) «История Генри Эсмонда» (1852).
4
Бернард Хауэлл Лич (1887–1979) — британский художник по керамике, педагог. Считается «отцом британской ручной керамики».
5
Мф., 26:11.
6
«Олд Вик» — лондонский театр, построен в 1818 г. С 1914 г. на его сцене ставят пьесы Уильяма Шекспира.
7
Уильям Шекспир. «Макбет». Акт V, сцена I.
