маму. Он близко-близко подходил к камину, раскрывал крылья как можно шире и прижимался к камину грудью. И не замечая, что перья у него начинали гореть, потому что, когда горят перья, этого никто не чувствует, пока дело не дойдет до кожи. Когда начинало припекать и становилось слишком жарко, Кеша камин покидал. Но затем по комнате снова разносился запах паленых перьев, и мы уже знали — Кеша опять обнимает камин.
Вот так он у нас совсем освоился, жил, подрастал, и мы решили взять его на прогулку. Несли его на руках, но на всякий случай привязали к Кешиной ноге длинную веревку. Думаем — вот выйдем на травку, пускай попасется, а мы будем его за эту веревку держать. А Кеша наш как взлетит на березу! Мы его оттуда ели сдернули. Мы-то думали, что он летать совсем не умеет.
Наконец я решила избавиться от Кеши, потому что мне уже надо было уезжать в Москву. Я его понесла в овраг на травку, он уже был большой птенец, а вокруг оврага росли кусты, и в них селились вороны. Ну, думаю, в беде они его не оставят, будут кормить, научат летать, и в конце концов он долетит до этих кустов, благо не так уж далеко.
Я посадила Кешу на траву, и вдруг откуда ни возьмись мчится ворона. Стрелой ко мне подлетела и так стала орать — я чуть не оглохла. За ней другая, третья. Кружатся надо мной и орут. И тут со всех сторон, изо всех кустов повылетали вороны. Небо стало черным, их были тысячи! Они так каркали, что из всех домов повыходили люди и тоже стали кричать и махать руками. Вороны летали у меня над головой, они хотели разорвать меня на части из-за этого вороненка. Думали, я его украла. И тут Кеша как взлетит в небо! Точно ракета! И через несколько секунд я уже не могла отличить его от других ворон, он среди них потерялся. И стал уже не Кешей, а просто вороной.
Ему совершенно не понадобилось, чтобы его учили летать. А мне стало грустно оттого, что я столько сил положила на этого Кешу, спасла его, он у меня дома жил — и пожалуйста, улетел, и все.
Желаю вам хорошо провести лето и вернуться в Москву полными сил и здоровья.
Ромена Теодоровна
Июнь 2001 года
Дорогой Ваня! Я посылаю тебе стихотворение.
В вороньем гнезде Еще весна не наступила (Боялась зимних холодов) — Ворона по двору ходила, Ломала ветки у кустов. И что хлопочет утром ранним? Зима еще! Что за аврал? Она готовила заранее Строительный материал. Куда-то ветви относила. Не тратя понапрасну слов, Гнездо себе соорудила. Весна пришла — и дом готов! Но что за дом! В нем жить опасно! Глянь! — палки из него торчат! И в этой куче дров ужасной Растить ты будешь воронят? Не беспокойтесь! Воронята Не избалованный народ. Они отважные ребята, В гнезде их пятеро растет. Они толкаются, дерутся И на родителей орут. Весь день кричат: ждут не дождутся, Когда им червячка дадут. — Вон муху тащат! Ешь живее! — Да не толкайся ты, чудак! Крыло сломаешь. Дам по шее! — А это что там за червяк? — Какой червяк? Ведь это Ваня! — Зачем он нам? Вот маета! Он будет драться, хулиганить И дергать перья из хвоста. Ну что за трусы вы, ребята! Ведь я могу вам слово дать, Что малых деток-вороняток Не будет Ваня обижать. Вам Ваня карточки покажет, На все он точный даст ответ, Свои вам сказочки расскажет. И не изнежен он. О нет! Его водою поливают, И он на голых досках спит, Он в шесть утра уже читает, А в семь в автобусе сидит. И прилетел он не случайно У вашей мамы на спине — Ведь Ваня — паренек отчаянный, Он — богатырь, поверьте мне! 
