Сказала в лоб. Я ей уже сотню тысяч раз говорил, что люблю. Ей мало, мало! Сколько
раз еще сказать:
-Люблю…
-Да нифига собачьего! Ты и кошаков своих любишь, а они потом с голоду кактусы едят,
потому что ты забыл их покормить. Хотя нет, в твоей квартире даже кактусы не живут. Макс,
ты никого не любишь и не любил. И себя ты не любишь.
-Но, Жанна, я же их спас,— попытался хоть как-то оправдаться.
-Достал. Это твои вечные отговорки. Оставь меня в покое,— коротко, словно отрезала.
-О как, а когда надо было эррозию лечить, так сразу прибежала,— мля… ну кто меня
снова за язык тянул. На том конце что-то затрещало, и связь прервалась.
Перезванивать я не стал. Вернулся в комнату, достал из кармана висящих на вешалке
брюк крупную купюру и протянул ее Андрею.
-Сгоняй за пивом… и сигаретами.
-Максим, наверное, это не стоит делать.
-А ты перестань мне нравоучения читать, ладно? Я уже немаленький!
Развернулся в направлении дверей. Пацан преградил мне путь. У него был очень
решительный взгляд.
Впервые я ощутил, что кто-то заботится обо МНЕ. Это ощущение столь… столь… даже
слов подобрать не могу. Меня многие принуждали делать что-то, или не делать чего-то, да
вот только сейчас я ощущаю искренность поступка. Андрей заботился именно обо мне. И
это остановило меня. Остановило от поступка, о котором я мог бы сожалеть на утро. Только
неумолимо подводило к другому поступку, о котором, возможно, я буду сожалеть всю жизнь.
А может, и буду благодарить всю жизнь – в конце жизни разберемся.
Он взял меня за плечи как-то боязливо, тихонечко, подрагивая, словно понимал, что и
не его это дело. Хотя это все мои догадки. Потому что я не знаю истинных целей, двигавших
тщедушного парня, стоящего напротив меня.
-Извини, — я впервые в жизни искренне извинился. Оказывается, это так просто.
А он меня обнял. Мля! Ну вот почему, почему он не девушка! Потому что так бы и
обнял это худенькое тельце, прижал бы к себе, наслаждался бы этим моментом. Так бы и
целовал ее…
Только потом, через пару минут, осознал: никакого «если бы» нет. Я стоял и целовал
Андрея. Причем не невинно в щечку, а конкретно так присосался к его нежным, ну мля,
совсем не мужским губам. Мало того, уже так по-хозяйски уверенно, пошел обласкивать
маленькую упругую попку. И этот засранец еще и по полной мне отвечал, поддразнивая мой
язык своим шальным язычком. Вжимался в мои объятия и терся бедром о мой пах. Чертовски
приятное ощущение. Развратник, видно, с тем еще стажем.
Я отлетел к противоположной стенке, не веря, что я это сделал. В сердцах или вслух, но
слова у меня были в тот момент отнюдь нелитературного плана.
Я реально не знаю что мне делать. Я только что целовал парня! Да я всю жизнь был с
девочками! Всю свою жизнь! Мама, сестра, тетя, племяшки, в классе всегда с девчонками,
тот еще дамский угодник, институт, аспирантура… да ну не еханый бабай! А встал вот
сейчас на пацаненка. Пусть он и жрать готовит и убирает и …
Андрей двинулся по направлению ко мне.
-Стоять! Один шаг и полетишь как фанера над Парижем!
Только и это его не остановило. Он не кот и не пес, которого я пригрел, он уже не
питомец, он не Жанна, убежавшая от меня. Он просто шел ко мне. С красными от смущения
щеками, и глазами в которых была решимость японского воина идущего на верную смерть.
-Я не боюсь этого. Я заменю тебе их всех. Собак, кошек, баб, всех. Я буду заботиться о
тебе. Только о тебе.
