операции здесь во много раз шире, чем на западе, именно здесь выносятся окончательные решения и именно отсюда яснее видна перспектива победы.
Дыхание фронта слышно над Вислой. Грохот его орудий эхом отзывается во всей Польше, предвещая конец неволи, каждый день которой приносит смерть трем тысячам поляков.
Перспектива свободы не только объединяет, но и разъединяет. Какая это будет свобода, какие партии и в интересах каких классов возьмут власть в стране? Буржуазия не хочет отказываться от власти, а созданная в январе 1942 года Польская рабочая партия учит массы, что лозунг «Не бывать больше сентябрю» означает: «Не бывать больше буржуазный правительствам».
Польское эмигрантское правительство в Лондоне не поддерживает дипломатических отношений с Советским Союзом. Начиная с января 1944 года, когда со всей остротой встал вопрос о восточной границе Польши по Западному Бугу, отношения все ухудшаются. Подпольному парламенту левых партий — Крайовой Раде Народовой (КРН) «лондонцы» противопоставляют Раду Едности Народовой. На организацию коммунистами Народного фронта, на рост сил Армии Людовой и усиление партизанского движения они отвечают принятием фашистских Народовых Сил Збройных в ряды Армии Крайовой. Когда в конце мая группа представителей КРН, состоящая из четырех человек, во главе с полковником Марианом Спыхальским добирается через линию фронта в Москву и начинает переговоры с правительством СССР, премьер эмигрантского правительства Станислав Миколайчик летит в начале июня в Америку, чтобы просить Рузвельта поддержать его политику.
Сталкиваются два течения, две политические концепции. Лозунг одних — любой ценой сохранить восточную границу Польши времен Рижского мира, удержать территорию, населенную в основном украинцами и белорусами, противостоять Советскому Союзу, опираясь на Англию и США, защитить буржуазный парламентаризм типа западных демократий, отложить решение социальных реформ до будущего сейма. Лозунг других — создание единого национального государства, установление границ Польши но Одеру и Нейсе, дружба с Советским Союзом, немедленное проведение земельной реформы и национализация промышленности, передача власти в руки рабочих и крестьян.
По мере обострения ситуации логика политической борьбы против революционных сил сталкивает лондонское правительство вправо, в тупик. Если факты не соответствуют его желаниям, тем хуже для фактов. Люди старого строя ни от чего не хотят отказываться, ничему не хотят учиться.
В июле 1944 года главной целью представителей эмигрантского правительства было сопротивление продвижению Красной Армии. Немцев они считали разгромленными, а в приближающихся советских дивизиях видели главного врага, против которого следовало мобилизовать все силы. Тогдашний командующий Армией Крайовой генерал Тадеуш Бур-Коморовский писал в своем дневнике: «На заседании Главной Комиссии Рады Едности Народовой в присутствии представителя правительства я председателя Рады я спросил собравшихся, считают ли они, что вступлению советских войск в Варшаву должен предшествовать захват столицы частями Армии Крайовой. Мне единогласно ответили: да. Тогда я поставил второй вопрос: сколько времена должно пройти между захватом столицы и вступлением в нее Красной Армии? После дискуссии решили, что желательно иметь по крайней мере двенадцать часов, чтобы гражданская администрация смогла приступить к выполнению своих функций и выступить в роли хозяина, принимающего вступающие советские войска».
Еще до того, как извилистые линии окопов обозначат западные границы первого куска возрожденной отчизны, до того, как они поделят Польшу на освобожденные и порабощенные районы, страну разделит политическая баррикада. По одну ее сторону те, кто, используя патриотизм народа, хочет атаковать отступающих немцев… за 12 часов до прихода советских войск, чтобы иметь возможность противопоставить себя им. По другую сторону те, кто хочет сражаться с гитлеровскими войсками, чтобы подтвердить, что, пока мы живы, Польша не погибла, чтобы помочь советским армиям в освобождении своей родины.
18 июля гремит артиллерийская канонада под Ковелем, бьют более 6 тысяч орудий, и среди них 250 польских. Две бригады и шесть полков артиллерии, 6500 солдат в фуражках с пястовским орлом 1-й Польской армии, шестидесятипятитысячной народной армии, прокладывают путь на родину.
18 июля восемь немецких батальонов окружают Парчевские леса на севере Люблинщины и идут в атаку. Согласованными залпами отвечают им объединенные в борьбе винтовки партизан Армии Людовой, Армии Крайовой и советских партизан. Страна, ожидающая освобождения, сковывает резервы врага.
18 июля раскалывается фронт под Ковелем. Удары 47, 69, 70 и 8-й гвардейской армий громят последний очаг немецкой обороны между Балтикой и Карпатами.
20 июля советские войска форсируют Западный Буг, за ними в 20.00 переправляются через реку польские артиллеристы 1-й армии. В Парчевских лесах группировка Армии Людовой продолжает вести ожесточенный бой, партизаны уже слышат грохот близкого фронта. Крайова Рада Народова берет под свое руководство Союз польских патриотов, действующий на советской земле.
21 июля КРН издает декрет об объединении Армии Людовой и 1-й Польской армии в Войско Польское, провозглашает Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО) органом «временной исполнительной власти для руководства освободительной борьбой народа, завоевания независимости и восстановления польской государственности».
22 июля из освобожденного Хелма раздаются слова Манифеста, обращенного к польскому народу, рождается Польская Народная Республика.
23 июля передовые отряды 2-й танковой армии генерала Богданова рвут колючую проволоку Майданека, окружают Люблин, а на следующий день совместно с пехотинцами 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова освобождают город. Следом за ними маршируют польские дивизии. Встречают их со слезами радости, с цветами и ветками спелых черешен. На постоях, не ожидая декретов, солдаты помогают крестьянам делить помещичью землю.
Но встречает солдат и расклеенная на стенах Люблина листовка с подписью «уполномоченного в стране и вице-премьера правительства Польской республики». С удивлением читают солдаты слова листовки: «Ожидает нас не только борьба с жестоким оккупантом… Ожидает нас, кроме того, выбор пути возрождающегося государства… Каждый… должен помнить.., что нельзя дать себя запугать или обмануть лозунгом, наградой и словом, самым патриотическим, коварно используемым чуждыми элементами… Никто не должен также дать себя обмануть лозунгом дикого переустройства нашего общественно-экономического строя». Таким образом, вице-премьер предостерегает против орлов на солдатских фуражках, против лозунга «Свобода — отчизне, права и власть — народу».
В тот же самый день переходят Западный Буг танки 1-й танковой бригады имени Героев Вестерплятте. В прибрежной деревне Дорохуске навстречу им выходят Ядвига и Францишек Войталы. Они несут знамя, вышитое во время оккупации; рискуя жизнью, они хранили это знамя в подушке, на которой, случалось, спали гитлеровцы. Знамя предназначено для тех, кто принес свободу. У танка с орлом на башне под взглядами застывших в две шеренги танкистов принимает знамя командир бригады генерал Ян Межицан.
До конца июля, до начала шестидесятого месяца войны, осталась неделя —от среды до вторника.
В течение этой недели ПКНО подпишет от имени Польши первые международные договоры и будет признан правительством Советского Союза. Выйдут из подполья или возникнут вновь сотни рад народовых в освобожденных селах и городах. Рабочие от имени народа возьмут в свои руки первые промышленные предприятия, первые крестьяне начнут пахоту на земле — в прошлом господской, а теперь собственной.
Гитлеровцы расстреляют в тюрьме Павяк секретаря ППР Павла Финдера и Малгожату Форнальскую, но дело, за которое они отдали свои жизни, в эти же самые дни восторжествует благодаря усилиям трех крупных соединений Армии Людовой — бригад имени Земи Келецкой, Земи Краковской и Бартоша Гловацкого.
В Лондон из Польши вылетит Томаш Арцишевский, чтобы придать силу и авторитет эмигрантскому правительству, а премьер этого правительства покинет Лондон, направляясь на дипломатические переговоры в Москву.
Генерал Бур-Коморовский, считая, что до вступления советских войск в Варшаву осталось немногим более 12 часов, примет решение бросить город в огонь повстанческой борьбы, а фельдмаршал Вальтер фон
