понял, что влип. К нему за стол плюхнулся вовсе не преуспевающий бизнесмен, а заштатный 'учёнышко', в стоптанных башмаках и много раз стираной рубашке. Гость молол чушь про 'микроскопические черные дыры', мол, в них проваливаются люди, которых потом считают без вести пропавшими. Математик при этом не забывал тщательно жевать мясо по-французски, которое сдуру заказал банкир (лучше бы тефтели попросил, быстрее бы закончилось рандеву), да еще сложил в предусмотрительно прихваченный пакет пирожки и кружочки колбасы, которые лежали на блюде в виде закуски ('Можно? Жену побалую'). Встать и уйти неудобно, пришлось дослушать, не перебивая, чтобы не удлинить повествование, до конца и потом дежурно отказать: 'Я подумаю и вам перезвоню, оставьте телефон'.
Больше Алик сам, без предупреждения секретарши, трубки не брал, встречался только с теми, о ком помощники предварительно собирали информацию. Но это не помогло ему избежать краха. О том, что возможен финансовый кризис, Алик, как банкир, знал, богатая тусовка гудела с весны. Но летом как-то все успокоились, отправились за моря-океаны на солнышко отдыхать. Расслабился и Ласков. И уже в августе горько пожалел о своей недальновидности. После объявления дефолта 'Гант' разорился в числе первых. Алик запер входную дверь, рассчитал персонал, перенес деньги из хранилища в кабинетный сейф и задумался: нужно найти надежное место. И тут напомнили о себе те самые 'правильные парни', они тоже спасали деньги и потребовали немедленно выдать всю сумму. Иначе… Что могло произойти иначе, страшно даже подумать. Именно тогда в столице нехорошую славу приобрели Гальяновские пруды. В них то и дело вылавливали трупы неудачливых бизнесменов со следами ожогов от утюга. Алик выпросил отсрочку на два дня, мол, нужно собирать по разным углам. А сам судорожно бегал по кабинету: денег, лежащих в сейфе, на выплату обязательств не хватит, бандиты в покое не оставят, сбежать из страны тоже не дадут, у них везде свои люди, если и удастся спрятаться в Москве, все равно когда-то придется выйти наружу и тогда его точно достанут. К кому обратиться за помощью? Алик достал из ящика пухлую визитницу. Судорожно переворачивал прозрачные страницы, читал фамилии, вспоминал лица — нет, эти люди его не прикроют. Он долистал до обложки и высыпал на стол оставшиеся карточки, которые заложил в кармашек. Координаты людей, которых считал вообще неперспективными для себя, но не выбросил, потому что привык, как Плюшкин, копить все, на всякий случай. 'Крылов Александр Васильевич, математик' — уперлись глаза в серый, самый дешевый кусочек плотной бумаги. Помнится, чудик что-то говорил про без вести пропавших, которые благополучно где-то прятались!
— Встретились у меня дома, — рассказывал глухим голосом Алик, опустив голову и сцепив пальцы в замок. — Я предложил купить не само изобретение, как настаивал ученый, а лишь адрес лакуны. Крылов колебался, но, видимо, за последние годы его положение сильно ухудшилось, он остро нуждался в деньгах. Поэтому согласился и назвал сумму — одна тысяча долларов. Копейки, конечно, но для него большие деньги. Я тут же расплатился. Александр Васильевич начертил на листке схему улицы, кстати, недалеко от дома, где я тогда жил, и указал точку, куда я должен прийти ночью, в определенный день и час. Оставалось ждать два месяца. Долго, если учесть, что за мной охотились бандиты. Пришлось тщательно заметать следы. Снимал жилье в спальном районе, платил за полгода вперед, на меньшее хозяева не соглашались. Через две недели переезжал на новое место и опять платил вперед. Забыл спросить у Крылова, как из лакуны вернуться обратно, собирался перезвонить. Но по телевизору сообщили, что ученый убит. Я понял, что разозленные братки устроили засаду в моей бывшей квартире. И зачем-то туда пришел Крылов… Ну, а потом я дождался названного часа, подхватил дипломат и отправился на развалины детского сада. Теперь вы знаете все!
Глава 29
— Вот кому принадлежат кроссовки 41-го размера, — дядя Миша принял боксерскую стойку, готовый немедленно броситься в драку. — Ты шастал ночью и огрел меня по голове. Ну, берегись!
Поднялся невообразимый шум, загрохотали отброшенные в сторону стулья, возмущенные обитатели лакуны столпились вокруг бывшего банкира.
— Товарищи жильцы! — занервничал Травкин, закрывая собой Ласкова. Если Стальев разовьет мысль о 'гуляющих в темноте', а Денис расскажет о том, что узнал за последние сутки, информация об истинном владельце спортивной обуви неминуемо выплывет на поверхность. История взбудоражит людей и четко расписанный план по открытию 'Отеля времени' рухнет. Нужно срочно спасать положение и переключить внимание людей на другую проблему
— Почему вы не верите Алику? Какой резон ему убивать Крылова?
— Чтобы математик не рассказал бандитам, где прячется Ласков, — блеснул дедукцией дядя Миша.
— А что, братки поверили бы в подобную чушь и полезли в лакуну? — хмыкнул Петр Сергеевич. — Они конкретные мужики, научную фантастику не читают, а если и берут книгу в руки, то исключительно Уголовный Кодекс.
— По крайней мере, — доводы коммунальщика звучали убедительно, но душа профессора требовала справедливости, — мог хотя бы предупредить Сашку об опасности.
— А откуда я мог знать, что Крылов отправится ко мне? Зачем он вообще туда пошел?! — застонал Алик.
— Банкир честно заплатил за листочек с адресом, само научное открытие его не интересовало, потрясать мир сенсационными подробностями он не собирался, — Травкин дружелюбно похлопал Ласкова по плечу. Жест для него невообразимый, но на что не пойдешь ради будущего обогащения? — Оставьте человека в покое, ему и так нелегко. Лучше, — Петр Сергеевич повернулся к Денису, — дайте, наконец, нашему гостю закончить мысль.
Хромов непонимающе посмотрел на коммунальщика.
— Твоя первая фраза за столом прозвучала так: 'Прежде, чем поговорить о главном…', — пытался подсказать верное направление Травкин. — Что ты имел в виду? Наверняка хочешь поведать, где пропадал. Ну, же! Мы все в нетерпении!
— Да, да, — подхватил Аганин-старший, тут же забыв про Алика. — Ты обнаружил еще какую-нибудь полость в лакуне или…? Или сумел-таки выбраться в реальный мир?!
Денис обвел взглядом стоящих рядом друзей и нервно потер фантомную царапину на щеке. По лицам окружающих парень пытался предугадать, как отнесутся колонисты к его словам. С одной стороны люди безумно хотели узнать сокровенное, но с другой — так же безумно боялись этого знания. Ведь многие из них пытались поначалу найти выход из лакуны, но, не справившись с задачей, смирились и лишь тихо грезили, что когда-нибудь смогут подняться наверх. Годами (а кто и десятилетиями) они холили и 'возделывали' мечту, словно экзотический нежный цветок. И постепенно она превратилась в неоспоримый аргумент, который позволял свыкнуться с нелогичностью отсутствия времени, поддерживал их существование, придавал ему смысл. Надеяться и ждать — сладкая, убаюкивающая сказка. Готовы ли они расстаться с ней? На одной чаше весов — не угасшее желание выбраться, на другой — страх расстаться с мечтой, ставшей привычкой, даже рефлексом.
— Я… нашел… выход, — произнес Хромов громко и четко. — И знаю теперь, где находится 'дверь', в каком режиме работает. Поэтому, — он рискнул сделать выбор за всех, — уже завтра вы можете покинуть лакуну.
— Завтра? — раздался общий вздох. — Уже завтра?!
Травкин схватился за голову: он полный дурак, что открылся мальчишке! Какой из него партнер? Идеалист, спасатель человеческий! Испортил такой замечательный план. Но… потом Петр Сергеевич выпрямился и по-наполеоновски сложил руки на груди: а может быть, не все так мрачно. И Денис, наоборот, ловко подыграл ему? Если жильцы уйдут из лакуны, не придется усмирять несогласных, выталкивать за край, пачкать руки, наживая врагов среди тех, кто останется. Комнаты освободятся. Подберем персонал для 'Отеля' из новичков, что помоложе и посимпатичнее, из сегодняшних и модных. Так скорее начнем водить экскурсии. И Травкин, подмигнув Хромову, поднял вверх большой палец.
— Не стоит откладывать дело в долгий ящик, — Денис не обратил внимания на жесты Петра Сергеевича, мнение бывшего начальника ЖЭКа интересовало сейчас меньше всего. — Утром, как только
