— Пахать на какого-то барана вы называете карьерой? Настоящую карьеру вы могли бы сделать здесь, если бы продолжили бизнес Маргарет. Дела ее шли успешно с первого лета, когда она открыла пансион.
— На этом поприще у меня точно ничего не получится.
— Перестаньте. Чтобы у менеджера по общественным связям огромною отеля да не получилось управлять пансионом?!
Элизабет с удивлением посмотрела на него. Только что Кристофер говорил, что ничего о ней не знает.
— Не надо так удивляться. Маргарет говорила мне, чем вы занимаетесь, только не сказала, где именно. И рассказывала она о вас с нескрываемой гордостью.
— Понятно, — успокоилась она. — Дело не в моих способностях, а в том, от какого занятия я получаю удовольствие. Мне нравится руководить службой общественных связей, а управлять пансионом — нет.
— Кому это понравится, если все делать самой. В сезон, когда Маргарет принимала гостей, она нанимала работниц, которые стирали и гладили белье, убирали комнаты, а Одри готовила. Маргарет же выполняла роль гостеприимной хозяйки. А готовить завтрак по утрам ей доставляло удовольствие.
— А чем она занималась весь день?
— В основном развлекала гостей. Ее дружелюбие и теплый, доверительный стиль общения очаровывали людей, многие отдыхающие возвращались сюда из года в год. Маргарет была очень общительным человеком и интересным собеседником. Ваша тетушка, Элизабет, была яркой личностью. Кроме того, она много времени проводила в саду, который обожала. Больше всего она любила цветы. А вы любите цветы, Элизабет?
— Какая женщина не любит цветы? Но у меня никогда не было сада.
— Теперь у вас есть свой сад.
— Но я не уверена, что этого хочу.
— У вас есть возможность проверить это.
— Не пытайтесь уговорить меня, Кристофер, — устало проговорила Элизабет. — Этот дом больше не будет пансионом, по крайней мере, пока будет моей собственностью. И я здесь ни за что не останусь больше, чем на месяц.
Кристофер ничего не ответил. Лишь губы его сжались, и Элизабет показалось, что в его глазах опять мелькнуло разочарование.
Ну почему с первой минуты знакомства с этим человеком мне все время приходится оправдываться и защищаться? Пора и ему ответить на мои вопросы, а я посмотрю, как он будет выкручиваться, решила она.
— Что еще вам рассказывала обо мне тетя Маргарет? — В ее голосе прозвучали требовательные нотки.
— Совсем немного. — Он пожал плечами. — Она сказала, что вы показались ей очень яркой и… рассудительной. Вот, пожалуй, и все. Как видите, за время вашей короткой встречи она узнала о вас так же мало, как и вы о ней.
Кристофер лжет. Маргарет сказала ему еще что-то, иначе он не смотрел бы на меня с таким удивлением при первой встрече, поняла она.
Ей было также понятно, что он не собирается ей говорить об этом. Элизабет отдавала себе отчет, что не владеет ситуацией, и чувствовала себя беспомощным робким зверьком, который храбрится перед лицом хищника. Где-то в глубине души она понимала, что уже сдалась на милость победителю.
Именно сейчас, в самый неподходящий момент, ей хотелось коснуться его длинных золотистых волос и узнать, были ли они шелковисты на ощупь, а его бронзовая кожа такой же бархатной, как казалась.
Этот мужчина попросту опасен для меня. Ну почему ему не шестьдесят, почему у него нет отвисшего живота, седой бороды и старческой одышки! Он магически притягивает к себе, невозможно отвести глаз от его могучих плеч, груди, губ, обещающих даже самой фригидной женщине величайшие наслаждения…
— Вы уже решили, в какой спальне будете спать? — спросил он.
В вашей, промелькнула распутная мысль. В другой ситуации она бы шутливо высказала ее вслух. В игре, в которую, как казалось Элизабет, они оба играли, легкому флирту места не было.
— Еще нет. — Она глубоко вздохнула. — Только не в спальне Маргарет. Мне будет там не по себе.
— Значит, вы можете выбрать одну из четырех спален, поскольку пятая все еще остается за мной.
— Выбрать не так-то просто, — сказала она, — они все великолепны.
— Я бы вам посоветовал остановиться на той, которая выходит окнами на юг. Оттуда лучше вид, а по вечерам прохладный ветер дует именно с этой стороны.
— И где южная сторона?
— Там же, где и моя комната. Если вы согласны, я отнесу ваш чемодан именно туда?
— Хм… Пусть будет так.
Кристофер без труда подхватил тяжелый чемодан. Элизабет увидела, как заиграли его упругие мышцы.
— Я знаю, что вы пообещали моей тете убедить меня остаться здесь, — сказала она, чувствуя головокружение при мысли, что ей придется провести месяц в соседней с ним спальне. — Дело в том, что я просто не вынесу постоянной жизни на острове. Поймите меня.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Вы не можете быть в этом уверены, Элизабет. Вы не пробыли здесь и дня.
— Вовсе не обязательно забираться на гору, чтобы узнать, что на вершине довольно холодно.
— Что вы имеете в виду?
— Здешняя размеренная спокойная жизнь не для меня. Я просто умру здесь с тоски через пару дней…
Их глаза встретились, и она запнулась.
— Вы убеждены в этом? — спросил он.
— Абсолютно.
— Напрасно. Когда я оказался на этом острове, мне тоже так казалось. Впрочем, — печально вздохнул Кристофер, — не буду вас утомлять рассказом о собственном опыте. Видимо, Одри ошиблась, когда сказала, что вы измените свою точку зрения. Да это, наверное, и к лучшему. Вы точно так же не созданы для этого острова, как он для вас. — Его глаза потухли. — Вам больше подойдет карьера в Монреале. Необходимость пробыть здесь целый месяц вас, по-видимому, очень раздражает…
Элизабет почувствовала иронию в его голосе.
— Да, представьте себе, раздражает, — резко оборвала его она. — Я, находясь здесь, рискую потерять работу.
Кристофер театрально приложил руку к сердцу.
— Извините, что от ваших слов мое сердце не стало истекать кровью. Я думаю, что полученное наследство с лихвою окупит это небольшое огорчение. А если вы и лишитесь работы, то что, черт возьми, произойдет? Как-нибудь перебьетесь, пока не найдете новую.
Он развернулся и направился в сторону ее спальни.
— Вы все еще думаете, что деньги для меня главное в жизни? — проговорила Элизабет, следуя за ним.
— Честно говоря, меня это мало интересует, — пожал он плечами.
Из глубины дома послышался голос Одри:
— Обед будет готов через десять минут. Я накрою на задней веранде.
— Прекрасно, Одри, — откликнулся Кристофер и повернулся вновь к Элизабет. — Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Вы успеете принять душ и переодеться к обеду. Я тоже. От меня, наверное, пахнет рыбой. Я скинул майку по дороге с рыбалки, потому что она пропиталась рыбным запахом. Это, наверное, не спасло положения — вы обходили меня за километр, пока осматривали дом.
Элизабет с облегчением вздохнула. Слава Богу, он не понял, почему она сторонилась его. Ей было не понятно, почему внезапно возникшее влечение к нему продолжало расти в ней вопреки всему. Он считал
