— Не вставай. Сиди, — услышала она голос прямо в голове.
— Хтось тута? — спросила она и почувствовала, как тревожно и больно забилось сердце.
— Не бойся. Я ангел.
— Ангел?
— Да. Так получилось, что я упал с небес…
Бабка глухо рассмеялась в темноте. Старая кровать чуть слышно заскрипела. Она перестала смеяться и прислушалась. Вдруг Саша проснулся. Нет. Все тихо. Не проснулся.
— Обманула же она меня тогда. — улыбаясь, подумала бабка. — Ангел, хм. Хотя я тогда была такой неучью. Три класса образования. Потом работа. С детства к вере приучена. Естественно, глупо было ей сразу рассказать мне, что она из далекого мира, находящегося где-то на периферии Млечного пути.
— Упал с неба?
— Да. Чтобы помочь тебе. Ты уже старая и скоро твой организм не выдержит. Я могу исправить это. Но ты должна помочь мне.
— Ты точно ангел? Уж ни сатана ли?
— Нет. Я ангел. Я служу Богу.
— И как же ж я тебе помогу?
— Я должен пожить какое-то время в твоем погребе. И ты никому не должна обо мне рассказывать. Пока этого будет достаточно.
Они еще долго разговаривали в ту ночь. Бабка и пришелец. Два одиноких существа.
Через год бабка уже многое знала. Гадина подготавливала ее. Казалось, перед бабкой открылся новый и доселе неведомый ей мир.
— Я активизирую твой мозг, — говорила гадина. — Почему-то он у тебя работает на минимуме. Я заставила его работать хотя бы на десятую долю от своих возможностей. Иначе ты просто не поймешь то, что я тебе передаю.
И тогда она предложила ей.
— Твое тело скоро исчерпает свой ресурс. Но есть способ на время остановить разрушительный процесс.
— Какой способ?
— Нужны клетки молодой особи твоего вида. Много клеток. Целый ребенок. Это даст тебе тридцать лет жизни. И даже некоторое омоложение организма.
— Это невозможно. Где я тебе найду ребенка?
— Ты живешь среди представителей своего вида. Неужели рядом совсем нет молодых особей?
— Это же убийство! Убийство ребенка!
— Не думай так интенсивно. Ты не будешь убивать. Тебе нужно лишь найти способ привести его сюда. Остальное сделаю я. Поверь, следов не останется.
— Я не могу.
— Тогда ты скоро умрешь. Ты готова к этому?
— Нет, — вздрогнув, ответила бабка в ту долгую ночь.
И она действительно не была готова. Да и разве может живое существо быть готовым к такому?
Она размышляла неделю. Внутри нее боролись две противоположности — страх смерти и совесть. И с трудом, но все же совесть отступила.
У соседей через дом был мальчишка лет шести.
Бабка выглядывала из-за калитки целый день. И следующий день. Наконец, на третий день представился случай.
Мальчик был метрах в трех от ее забора. Он сидел на корточках, разглядывая дохлого воробья. Больше на улице не было ни души.
Она осторожно открыла калитку и тихим, предательски дрожащим голосом позвала:
— Внучек, помоги мне, пожалуйста.
Мальчик встал и подошел к калитке.
— Слазь, баночку помидор с погреба достань. А то у меня ноги совсем больные.
— Ладно, — сказал мальчуган и вошел во двор.
Оглядев улицу, бабка закрыла калитку. Сердце казалось вот-вот выпрыгнет из горла, руки дрожали, и она ежесекундно подносила их к дрожащим губам.
Они дошли до погреба и бабка торопливо открыла дверь. Мальчик стал спускаться вниз.
— Где помидоры? — спросил он.
— Отам, справа, у закутке, — сказала она, прикрывая массивную дверь. Гадина ненавидела свет.
Дверь закрылась. За нею послышался хруст. Потом громкое чавканье. Гадина растворяла в себе тело ребенка. Когда звуки стихли, бабка спустилась в погреб.
— Ложись, — прозвучало в голове.
Она послушно легла. Почувствовала, как в нос полезла вязкая масса. И тут же мозг отключился.
Очнувшись, бабка сразу поняла, что-то изменилось.
— Можешь подниматься. Никто не видел, как он входил?
— Да вроде никто.
— Иди в дом и веди себя спокойно.
Мальчишку долго искали. Приезжали даже следователи из города и опрашивали всех соседей. Но она была вне подозрений. Старуха. Разве может старуха украсть или убить ребенка?
Со временем все забылось. Родители мальчика пережили горе и через три года переехали в город…
Бабка перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула. Воспоминания давили на нее…
Утром она проснулась с восходом солнца. Саша тоже уже проснулся и лежал в кровати, выглядывая из под одеяла.
Бабка заглянула в его комнату.
— Вставай завтракать.
Та же яичница и молоко с хлебом. Другого ничего просто не было.
— Если бы это не было подозрительным, — подумала бабка, — Я бы сходила в магазин и купила ему что-нибудь вкусненькое.
Саша поел. Потом снова ушел в дальнюю комнату и лег в кровать.
— Вот и хорошо, — обрадовалась бабка. — Меньше кто увидит.
Целый день она размышляла. Если его мать пьет, то она вообще может за ним не вернуться. Просто избавилась от ребенка и все. А если она наркоманка — еще лучше. Таким дети вообще не нужны.
Весь день Саша пролежал в кровати, а бабка просидела на кухне. Начинало темнеть.
Бабка почувствовала, как снова заколотилось сердце и задрожали руки.
— Нет. К этому нельзя привыкнуть, — подумала она и пошла в дальнюю комнату.
— Внучек, помоги мне, — сдавленно произнесла она.
Мальчик посмотрел на бабку. Потом медленно откинул одеяло и поднялся.
— Надо сходить в погреб, достать баночку помидор.
Саша надел свои штанишки и рубашку, затем в коридоре обул сандалии. Вдвоем они вышли во двор. Свежий воздух. Первые звезды на небе.
— Да. Жить стоит, — подумала бабка.
Они в полной тишине подошли к погребу. Бабка сняла огромный замок и открыла дверь. Дверь жалобно скрипнула.
Бабка понимала, что эти тридцать лет нужны не только ей, но и гадине. Пока жива она, гадина может спокойно жить в ее погребе.
— Внучек, спускайся вниз, — сказала бабка и сердце ее сжалось. — Там, справа, у закутке.
Саша начал спускаться. Но вдруг остановился и обернулся.
— Но здесь же темно, — неожиданно сказал он тонким голоском.
Сердце у бабки чуть не вырвалось из груди.
— Что же ты бабушку так пугаешь? — произнесла она, тяжело охнув. — Ты ручкой вправо пощупай, там баночки.
