Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка: учебное пособие

житейские истины, шедевры мирового искусства, устойчивые нормы нравственности (любовь и уважение к ближнему, честность, милосердие, мудрость, стремление к красоте и др.). Многие нравственные заповеди совпадают в мировых религиях, своеобразно отражаются в основных правах человека.

Национальные ценности занимают важнейшее место в жизни любого народа и отдельно взятой личности. При этом необходимо помнить выраженное Л.Н. Толстым предостережение: «Глупо, когда один человек считает себя лучше других людей; но еще глупее, когда целый народ считает себя лучше других народов» (Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 1993. С. 157). В отличие от общечеловеческих, национальные ценности более конкретны и материализованы. Для русского народа они вербализованы такими словами и выражениями, как Кремль, Пушкин, Толстой, первый спутник и т. п.; для украинцев – София, Киево-Печерская лавра, князь Владимир; для белорусов – Ефросиния Полоцкая, Ф. Скорина и др., для французов – Лувр, Версаль, Эйфелева башня и др. Иными словами, к национальным духовным ценностям относится все то, что создает специфику этнокультуры.

Групповые ценности объединяют сравнительно небольшие группы людей как по месту их проживания, так и по возрасту. Они отражают некоторые социально-групповые предпочтения в сфере лингвокультуры и, к сожалению, нередко в сфере антикультуры. Это различные языковые репрезентации идей «братств», сект, каст или объединений типа «рокеров», «панков», «люберов» и др. Сюда относятся также представленные в субъязыках специфические молодежные и возрастные ценности. Ср.: (1) профессионализмы в речи коневодов, где употребляется до 35 названий конской пробежки: нарысь, скупа, хода и т. п.; (2) жаргон программистов, торговцев оргтехникой и пользователей сети Internet: мамка – ?материнская плата?, красная сборка – ?оборудование, произведенное в России?, завис – ?сбой в работе компьютера?; (3) производственная лексика: препод – ?преподаватель?, курсовик – ?курсовая работа?, технарь – ?техникум?. Причем на разных этапах развития языка одни и те же ценности могут иметь разные репрезентации. Ср.: последовательно употреблявшиеся в английском языке разных эпох сленговые слова со значением ?щеголь?: blood (1550–1660 гг.), macarony (1760 г.), buck (1720–1840 гг.), dandy (1820–1870 гг.), swell (1811 г.), toff (1851 г.), spiv (1900 г.), teddy-boy (1950 г.)

Семейные ценности. Семья, по выражению В. Гюго, является «кристаллом» общества, его основой. Это – общество в миниатюре, от физического и нравственного здоровья которого зависит процветание всего человечества. Отсюда огромная роль в становлении культуры передающихся из поколения в поколение семейных ценностей. К ним относятся все положительные фамильные традиции (нравственные, профессиональные, художественные или даже чисто бытовые).

Индивидуально-личностные ценности включают в себя идеи и предметы, особенно близкие отдельно взятому человеку. Они могут быть позаимствованы в окружающей социально- культурной среде или созданы в результате индивидуального творчества.

Подвижность культурных ценностей заключается в том, что они могут переходить с одного уровня на другой, подниматься от индивидуально-личностных до общечеловеческих. Так, произведения великих мыслителей в момент создания были индивидуально-личностными ценностями, но постепенно «поднимались» через локально-групповой, сословно-классовый и национальный уровни до общечеловеческого признания, становясь факторами мировой цивилизации.

Преувеличение, фанатическое отстаивание особой роли какого-либо вида ценностей чревато опасностью превратить ее в идола. Приверженец только общечеловеческих ценностей может превратиться в космополита, или человека без Родины (в русском языковом сознании при этом всплывает поговорка Иван, не помнящий родства); чрезмерных поклонников национальных ценностей – в националиста; классовых – в революционера или террориста; групповых – в маргинала или богемщика и т. д. Отсюда вывод: подлинно культурный человек не должен впадать в крайности.

Ценностное отношение между представлением об объекте действительности и самим объектом находит свое выражение в оценках. Ценности и оценки на уровне сознания отличаются от бессознательного (чаще всего эмоционального) опознания предметов. На уровне сознания объект сличается с идеальными «образцами» истины, добра, красоты, тогда как на бессознательном уровне познания такие образцы скрыты или размыты их архетипической природой. Например, на уровне подсознания оценка художественного произведения, выражающаяся в категориях «нравится / не нравится», сопровождается только его эмоционально-аффективным осмыслением. Иное дело – оценка этого же текста на уровне сознания, когда произведение сопоставляется с системой ценностей индивида и определяется его место в этой системе.

Культурно маркированное смыслообразование (смыслообразование на ценностно-смысловом уровне) опирается на сопоставление познаваемого с этнокультурными универсалиями, сформировавшимися в результате обобщения типичных ситуаций, с которыми сталкивалось данное этноязыковое сообщество, с последующим включением познаваемого предмета или явления в сложившуюся систему этих ценностей.

Однако несмотря на ведущую роль сознательного познания, лингвокультурология не может игнорировать и эмоционально-аффективные «следы» бессознательного. К ним необходимо обращаться уже потому, что они открывают доступ к скрытым смыслам языковых знаков. Среди них:

• эмоциональный компонент, результат неосознанного отношения человека к объекту (это человеческие инстинкты, склонности, страсти, желания, эмоции и чувства, симпатии и антипатии) (ср.: Шаховский, 2008);

• чувственный компонент, отвечающий за эстетические пристрастия и симпатии к внешности, вещам, художественным образам;

• инстинктивно-аффективная интуиция, способствующая инстинктивному постижению и предчувствию событий типа опасности, инстинктивных импульсов человека.

Как несложно догадаться, в сфере бессознательного обнаруживаются лишь зародыши культурных смыслов, так называемые предсмыслы, указывающие на общие чувственные свойства познаваемых предметов, которые, накапливаясь и откладываясь в памяти, создают и закрепляют смысловую установку для последующего развития смыслов подобных объектов. Кроме того, в сфере бессознательного происходит первичное культурное маркирование познаваемых предметов «индикаторами» эмоций и чувств, когда человек оценивает их положительно, отрицательно или нейтрально. Такого рода эмоциональное «маркирование» является основой для оценок и ценностей, формирующихся на уровне сознания. Развитие компонентов бессознательного готовит почву для развития более высоких видов сознания – рациональной и ценностно-смысловой сфер, в которых происходит осознанное порождение и понимание культурно маркированных смыслов.

Нередко выделяют и так называемый надсознательный уровень познания, который включает в себя, прежде всего, механизм творческой интуиции, благодаря которому происходит рекомбинация прежних впечатлений, запечатленной в мозге информации и созидание того, чего еще не было в личном и коллективном опыте (П.В. Симонов, А.В. Иванов). С другой стороны, надсознательное связывают с нравственностью человека (З. Фрейд, К. Роджерс). К нравственной сфере относится широкий комплекс категорий совести, моральных черт и норм поведения, контролирующих действия конкретного человека и предписывающих ему моральные образцы подражания и деятельности. Для лингвокультурологии надсознательное представляет интерес уже потому, что включает в себя способы и средства вербализации нравственных ценностей и речевого (словесного) творчества.

Вопросы для самопроверки

1. По каким параметрам определяется ценностно-смысловое пространство языка?

2. Насколько важна для лингвокультурологии категория ценности? Назовите типы ценностей.

3. Как соотносятся в когнитивной лингвокультурологии «сознательное» и эмоциональные аффекты, сопровождающие познание?