Истину о невидимой стороне Сердца нельзя изложить так называемым научным языком, учёными терминами и понятиями, как делают это специалисты в отношении видимой стороны Сердца, вроде «мешок мышц».
С трепетом Сердца, дорогой Коллега, я предлагаю Вашему, верю, тонкому Сердцу крупицы нового понимания Сердца — Центрального органа нашей духовной и физической сущности. Их я вычитал из Книг Мудрости.
— Сердце даётся нам для высших сношений.
— Сердце есть беспредельность.
— Учение Сердца есть Учение причин явлений.
— Лишь Сердце даёт бессмертие.
— Сердце — престол Высшего Света.
— Сердце понимает, где искра Света, где пыль Тьмы.
— Сердце — оружие Света.
— Сердце — залог будущего.
— Мощь Сердца преодолевает решительно всё.
— Сердце знает боль мира и знает лучи надземные.
— Сердце есть средоточие психической энергии.
— Понятия Сердца и Культуры неделимы.
— Когда говорим о Сердце, говорим о прекрасном.
— Сердце — дворец воображения.
— Свойство магнита заложено в Сердце.
— Думает Сердце, утверждает Сердце, объединяет Сердце.
— Мозг — прошлое, Сердце — будущее.
— Нельзя образовать мозг без участия Сердца.
— Обитель чувствознания в Сердце.
— Дуги сознания сливаются в пламени Сердца.
— Надо перенести сознание в Сердце.
— Чуткое Сердце устремляет сознание к обновлению.
— Нигде иначе не может преобразиться мысль, как в сердце.
— Сердце аккумулирует все мировые энергии и может приближаться к дальним мирам.
Отсюда выводы:
— «При малейшем очищении Сердца человечество может уявить водопад Благодати».
— «Лишь энергия Сердца делает человека неуязвимым и несёт его поверх препятствий».
— «Мы должны иметь Сердце, открытое и к Небу, и к Земле».
В связи с необходимостью понимания истинного смысла данных высказываний, позволю себе небольшое теоретическое отвлечение.
Все существующие слова в языке имеют своё прямое назначение, привязаны к тем явлениям и предметам действительности или воображения, для обозначения которых они возникли. По мере расширения познанной картины мира часть слов начинает обслуживать новое, тоже расширяя своё прямое значение.
Надо полагать, что так будет и впредь, так как творить совершенно новые слова возможно только теоретически.
Не считайте, пожалуйста, моё следующее допущение абсурдным: изначально возникший объём слов заключал в себе смысл не только настоящего, но и будущего. Часть смысла будущего в слове открывалась тогда, когда наступало это будущее и люди познавали соответствующее новое.
Если глубоко, духовным взором приглядеться к отдельным словам, перед нами откроется семантика прошлого — настоящего — будущего, то есть Вечного. Это я назову прямой семантикой, прямым назначением слов.
Но в речи слова часто применяются не в прямом назначении. То есть из прямого смысла слова порой остаётся, может быть, только форма, которая намекает на его смысловое ядро; форма наполняется чем-то другим, иногда весьма отличным и отдалённым от прямой семантики. Пример такого оборота слов дают поэзия, искусство, а также наука и бытовая речь. Это говорит о том, что, во-первых, мы имеем дело с ограниченным количеством слов и нет возможности вольно его умножать; во-вторых, чувства часто не поддаются прямым словесным выражениям и требуют дополнительных оттенков, из-за чего притягиваются другие слова; в-третьих, возникает необходимость говорить подтекстом или вовсе заключать нечто сокровенное в недра образности выражений и так передавать потомству.
Но бывает, притом нередко, когда нам кажется, что то или иное слово порой притягивается для образности выражения, тогда как именно в данном случае слово послужило адекватному обозначению мысли, в которой открылось что-то новое. Говоря точнее, сдружившиеся слова едиными усилиями приоткрыли в себе последующие части своих прямых семантик. Эти части были предназначены для будущего, и оно наступило.
Вот примеры: «пламя Сердца», «пламенное Сердце», «огонь Сердца», «огненное Сердце», «разум Сердца», «глаза Сердца», «уши Сердца», «магнит Сердца» и тому подобное.
Как нам принять эти словосочетания: как способ создания красивых образов совсем с другим семантическим значением (вымысел, воображение) или как отражающие прямую семантику?
Одно из двух:
Или Сердце действительно наделено другого рода огнём и пламенем, о которых нам до сих пор не было известно и мы познаём их сейчас, и тогда «огонь Сердца» и «пламя Сердца» приоткрывают нам новую часть своей семантики.
Или слово «огонь» притягивается к слову «Сердце» с целью украсить его и образным сочетанием передать совершенно иной смысл.
Я выбираю первое допущение: да, действительно есть огонь иного свойства, он отличен от известного нам огня; он пока не поддаётся нашему материальному опыту, потому его действительность воспринимается нами чувствознанием; огонь этот, как и пламя от него, проявляется через Сердце. Об этом огне могли знать древние, так как единое понятие «огонь Сердца» имеет древнее начало.
Эти допущения прямым путём подведут нас к пониманию и осознанию Миров Высших, Тонкого Мира, Царствия Небесного.
Сказано: «Надо держать Сердце открытым и к Небу, и к Земле».
Так держит Сердце своё мой друг Словесник.
Язык Сердца есть дыхание Творца.
Учась сам, учит своих учеников этому единственному для высших сношений языку, учит общаться с людьми от Сердца к Сердцу. Учит держать Сердце в чистоте.
Мой друг Словесник превращает своих учеников в сотрудников творческой лаборатории Сердца и увлекает их исследованиями речевой симфонии Сердца, музыки духа, речевых оттенков, красоты и благодати речи. Помогает им понять, сколько психического пламени пробегает по нервам, окрашивая речь.
Он строит в себе Храм Сердца и ведёт учеников к тому, чтобы они тоже строили в себе Храм Сердца.
Речь есть музыка духа, звучащая в Храме том.
Без Сердца что скажем?
Без Сердца что прочтём?
Без Сердца как жить будем?
Держит Сердце открытым и к Небу, и к Земле мой друг Физик.
Вселенная есть одно великое Солнце-Сердце, и мы живём в ней нашими солнце-сердцами.
