— Верно. Взломай мозг паре-тройке преподавателей, а потом скармливай через них фальшивую информацию будущим офицерам. Закончив академию, они начнут совершать опасные ошибки. Нам повезло, что мы разрушили эту схему раньше, чем они сделали катастрофу неизбежной.
Мартин сунул пистолет обратно в кобуру.
— Все же, мультипликативный коэффициент был там не такой высокий, как здесь. Кадеты, которых затронул саботаж, получили искаженные знания только в одной области, несмотря на гипнотические способности тамарцев. То, что происходит сейчас, похоже на поражение не знаний, а духа. Если дух подавлен, знания бесполезны — в той или иной мере.
Барнс закончил чистку своего пистолета и, как и Мартин, проверил работу маленького переключателя, спрятанного за краем шлема.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но не представляю, как они это делают. До недавнего времени человека, в которого им удалось проникнуть, они использовали непосредственно: скажем, заставляли отдать приказ, который приводил к катастрофическим последствиям. Если они захватывали преподавателя, то внедряли через него в память студентов опасные фрагменты ложных знаний. Можно заставить человека поверить, что сероводород, несмотря на неприятный запах, совсем не ядовит. Это ложное знание, и оно опасно. Но оно не опустошает душу. Тамарцы могут внедрять тщательно отобранные порции ложных знаний, не сильно отступая от стандартной учебной программы. Вполне возможно, что незаметно для всех. Но как они заражают студентов апатией?
— Не знаю. — Мартин открыл белую коробочку и вынул предмет, похожий на зубной мост, с двумя маленькими кронштейнами из нержавейки, поддерживающими темно-красную капсулу. Он вставил мост себе в рот, осторожно прижал капсулу к нижнему коренному зубу, коснулся ее языком, покатал капсулу и почувствовал, как она повернулась вверх и легла на жевательную поверхность зуба. После этого он осторожно вынул устройство.
— Вопрос не столько в том, как именно они заражают студентов апатией, — сказал он, — сколько в том, как им удалось заразить целый колледж. Это же не конвейер массового производства. — Он вошел в ванную, сполоснул устройство под краном, высушил и убрал обратно в коробочку.
Барнс вставил свой мост с капсулой в рот и сосредоточенно тестировал устройство.
Мартин сложил все предметы, за исключением коробочки с двумя проводками, обратно в шкафчик, после чего достал оттуда длинный цельнокроеный комбинезон оливкового цвета, укомплектованный перчатками и ботинками на мягкой подошве.
Барнс вынул свою капсулу изо рта и переместился в санузел. За шумом воды его голос звучал приглушенно.
— Чем больше я думаю о ситуации, тем меньше она мне нравится. Пораженчество и так входит в моду. Может, они нашли способ усиливать его — вот только каким образом? У них же нет курсов по пораженчеству.
— Скорее всего, они называют это иначе.
— Например?
— Пока не знаю.
Мартин натянул комбинезон, застегнул молнию и осторожно прикрепил длинные тонкие блоки разъемов себе на бока. Нажав маленькую кнопку на торце оливковой коробочки, убедился, что свет крошечной лампы изменился на ярко-зеленый, сигнализируя о заряде аккумулятора. Опустил коробочку в карман комбинезона, подсоединил два проводка к разъемам, застегнул молнию на кармане и защелкнул соединительные блоки на боках. Барнс бубнил в санузле о тамарцах, войне и завтрашней операции.
— Может, завтра в это же время ты будешь радоваться удачному завершению дела, — сказал Мартин.
— Главное, чтобы операция не превратилась черт знает во что, как в прошлый раз. — Барнс вышел из санузла. — О, извини, Март. Я не собирался отвлекать тебя разговорами, когда ты борешься с комбинезоном.
Мартин хмыкнул и раскатал фигурный капюшон, скроенный так, чтобы целиком покрывать голову, с двумя отверстиями для глаз и двумя маленькими дырочками для дыхания. Застегнув молнию капюшона, он соединил последние разъемы. Потом положил руку в перчатке на грудь и нащупал под тканью переключатель, тонкие провода и крошечные сферические узлы, связанные воедино под подкладкой костюма. Нажав на переключатель, перевел взгляд на свою кровать у стены и поднял правую руку на уровень глаз. Ни кисти, ни самой руки он не увидел. Пальцы мягко коснулись ткани, закрывающей лицо, Мартин ощутил прикосновение, но видел только кровать.
Засунув руку в шкаф, он наблюдал, как шлем плывет к нему как будто сам собой. Осторожно надел шлем на голову, встроенные соединительные разъемы шлема и капюшона защелкнулись. Закрывая дверь в маленький санузел, он ощутил под пальцами твердый материал, но на деле все выглядело так, будто дверь захлопнулась сама. На оборотной стороне двери висело зеркало в полный рост.
Мартин посмотрел в зеркало, увидел шкафчик и кровать Барнса, самого Барнса, втискивающегося в комбинезон, но не увидел самого себя, пока не приблизился вплотную к зеркалу. Тогда он различил плавающие прямо перед лицом две черные точки. Его зрачки — единственное, что было видно.
Через минуту исчез и Барнс, и двое мужчин внимательно осмотрели друг друга.
— Отлично, — сказал Мартин. — Ничего не видно.
— У тебя тоже.
Мартин нажал на переключатель в центре груди. Почти в то же самое мгновение появился и Барнс. Они сняли шлемы, отложили их и начали отключать разъемы.
Завтра они повторят всю процедуру заново, только добавят пистолет, капсулы и некоторые другие стандартные атрибуты. А сейчас они осторожно выбрались из комбинезонов и аккуратно повесили их обратно в шкафчики.
— Я по-прежнему не понимаю, — сказал Барнс, — как пустозвоны добились такого результата.
Мартин усмехнулся.
— Время покажет. Просто подожди двадцать четыре часа.
— Верно, — согласился Барнс. — Если только к тому времени мы будем живы.
* * *
На следующий день полковник предпринял необычный шаг, проведя короткое совещание со сводным отрядом перед подъемом на поверхность.
— Господа, то, с чем вы столкнетесь сегодня, — смертельно опасный вид скрытой атаки, даже если на первый взгляд она будет казаться безобидной. Мы не можем позволить себе недооценить ситуацию и проиграть. Думаю, будет полезно обобщить прошлый опыт, чтобы увидеть ситуацию в динамике. — Он взглянул на Мартина. — Майор, дайте краткий анализ типичной вражеской атаки.
Мартин быстро продумал будущую речь и заговорил:
— Типичная вражеская атака делится на пять фаз. Первая фаза, как можно предположить, это что-то вроде психологической разведки, цель которой — выбрать подходящую тактику и прощупать сопротивление различных ключевых точек. С нашей точки зрения: ключевые точки — это персоны, занимающие важные посты и в той или иной мере восприимчивые к внешнему воздействию. Вторая фаза — психологический штурм с целью захвата выбранной ключевой точки. Как это делается — их секрет. С нашей точки зрения: человек, попавший под удар, испытывает давление, растущее напряжение, переходящее в тяжелую депрессию.
Если человек противостоит давлению, успешно очищает сознание от наведенных ощущений и продолжает сопротивляться, атака, в конечном счете, выдыхается. По-видимому, враг истощается физически или несет какие-то другие потери в процессе воздействия на объект, потому что после неудачной атаки происходит снижение вражеской активности. Если же психологическая атака успешна, то ключевая точка попадает под их полный контроль. Личность человека взломана, враг перехватывает контроль над ее поведением. Управление поведением — третья фаза, в течение которой объект, если он правительственный чиновник, принимает вредоносные решения, подписывает противоправные документы, дает ошибочные рекомендации. Если он преподаватель — внедряет в сознание студентов фрагменты ложной информации. Ущерб усиливается почти гипнотическим воздействием контролируемой личности: очевидно, так проявляются способности противника, осуществляющего психологический контроль.
