подствольником у Лебедя и FN2000 и Чейзер у Волка. «Ишь вырядились» — с некоторой завистью подумал Егор.
— С вечера готовится надо было, — как будто прочитав его мысли процедил Волк и сплюнул.
Оценив ситуацию, чувствуя, что действительно Егор недостаточно дисциплинированно отнесся к походу, привыкнув к одиночным ходкам и ориентируясь на себя, развернулся и быстро метнулся на чердак, схватил рюкзак, благо он у него всегда готов, по быстрому набрал из ящика картечных патронов 12х70 и вернулся к ожидающим его временным компаньонам, хмуро поглядывавшим на небо из которого вот-вот должны были брызнуть новые дождевые капли.
— Тронули, — сказал Волк.
На Карьер
Поскольку до схрона прилегающему к карьеру они должны были добираться весь день, сталкеры выбрали средний темп, время от времени ведущий Волк менялся с Лебедем, третий и четвертым шли Бобр с Фомой, а замыкал цепочку Кривой. Через пару часов пути когда относительно безопасные места остались позади, и незримая тропинка вышла на Темную долину, которую надо было пересечь по краю Бобр убедился что имел не правильное представление о Волке. Сейчас сталкер Волк больше не напоминал угрюмого и нелюдимого наемника, его лицо как будто разгладилось, посветлело, глаза в редкие минуты когда он оборачивался назад проверяя хвосты сияли умом. Со сталкером Лебедем также произошли перемены, если ранее он напоминал апатичного, ни рыба ни мясо человека, то сейчас во всех его движениях сквозила сила, в те минуты когда он вскидывал ТРС к плечу для осмотра окрестностей и или визуально проверяя через оптику подозрительные места, Бобр не переставал удивляться насколько плавно и быстро приклад автомата оказывался у плеча бойца. Только Кривой оставался кривым, продолжая негромко пыхтеть он тем не менее не забывал оглядываться и не выпускал Вал из рук. Только молодой Фома без конца крутил головой и топал чуть громче других, ружье же повесил на плечо стволом вниз.
Сам Бобр подобрался внутренне понимая, что скоро он выйдет на малознакомые территории, а с учетом той скорости с какой они обходили аномалии и продвигались вперед эти ходоки были куда опытнее чем годовалый Егор. Бобр и до этого понимал что первый год в Зоне он выжил потому что не совался в одиночку на незнакомые земли и не пускался в авантюры а сейчас есть реальный шанс улучшить свои навыки и знания. Несколько раз им на след вставали слепые псы, но видимо чувствуя силу отряда не осмеливались преследовать его слишком долго. Пару раз приходилось огибать опушки и двигаться на цырлах, стараясь не привлечь внимания пасущихся или отдыхающих кабанов, у которых недостаточно ума чтобы игнорировать людей и столкновение с семейкой здорово выросших при содействии аномальной энергетики Зоны животных привело бы к лишней трате боеприпасов и времени. Один раз на выходе из долины Волк в электронный прицел своего автомата разглядел кровососа, ходившего по островку мелкого озерца, и так же предпочел не связываться, только Кривой дольше обычного держал в прицел своего Вала данную скотину, пока отряд отдалялся от неприятного обитателя. Пообедав на месте своеобразного временного лагеря всех бродяг где виднелись остатки кострища, пару разбитых бутылок и консервных банок, группа снова тронулась в путь. Разговоров в походе почти не было, Егор и сам видел что троица прекрасно понимает друг друга с помощью знаков и кивков, а на молодых они просто не обращали внимания. Так двигаясь в относительно безопасности за спинами компаньонов, чувствуя гуденье в натруженных ногах, и усталость от рюкзачных лямок в плечах они добрались до старого контейнера, покоившегося недалеко от карьера. Контейнер был прострелян со всех сторон, даже крыша изнутри была прошита автоматными очередями, двери были безнадежно деформированы взрывом и не могли ни закрываться, ни открываться, оставив лишь кривую щель для вхождения одного человека. Но сам схрон располагался в землянке, на которой по сути и стоял контейнер. И уже в свете заходящего, на миг промелькнувшего среди вечных облаков солнца, Бобр увидел силуэт огромного роторного экскаватора, символизирующего прошедшую эпоху больших побед трудящихся на своими свободами. Завтра будет новый день.
Утро. Отряд собрался за импровизированным столиком, на котором покоились остатки завтрака и хлебные крошки в свете карманного фонаря казавшиеся причудливыми кристаллами, проросшими на поверхности стола. Впрочем, тут уже была средняя зона, и некоторое искажение в ощущениях поначалу чувствует каждый, особенно новичок. А вот в глубокой Зоне, даже бывалый сталкер чувствует себя не просто неуютно под воздействием аномальной энергии исходящей от ЧАЭС, но и нередко испытывает галлюцинации, способные сломить его психику или вызвать депрессию. Вероятно это одна из причин, по которой и без того ходящий по лезвию сталкер рано или поздно совершает ошибку стоящую ему жизни. Нередко вернувшийся из глубины Зоны живым, сталкер психически отличается на несколько лет от сталкера уходившего в рейд несколько дней назад.
Волк давал инструкции молодым сидя на грубо сколоченном табурете.
— Бобр, Фома ваше дело не высовываться, основная работа на нас. Цель в сейфе, если код не подойдет то вы оба его и попрете, для этого вас и взяли. — категорично заявил Волк. Бобр слегка скривился, «что за хрень, я что в носильщики нанимался? а с другой стороны подрядился не спрося на что вот и пеняй на ся…». На Фому же такой расклад никак не повлиял, он продолжал флегматично смотреть перед собой. Выдержав паузу Волк продолжил:
— Кровососов там видимо-невидимо, мне с утра сообщение пришло от Киселя, что сосунов десятка три — наблюдалось пару дней назад.
Эта новость стала неожиданностью даже для Лебедя и Кривого, судя по их лицам, что же касается Бобра и Фомы так у Бобра просто отпала челюсть, а Фома вдруг стал серым как портянка. Сделав еще более значительную паузу Волк уже тише и как то по свойски сказал,
— Бывает тут на карьере такие нашествия, то ли размножения, то ли собрание.
Фому пробил нервный смешок.
— Слушай Волк, ты чо, в натуре, ведь поляжем все, как пить дать поляжем. — в голосе Фомы чувствовались истеричные нотки.
— Вот уж не думал что такое скажу, но кто обгадился, может возвращаться. — конкретно ни к кому не обращаясь сказал лидер отряда.
Настало время задуматься Егору. «Черт, а ведь и правда, если там столько тварей то и сомнут, никакие коммандос не помогут.» — думал он украдкой разглядывая лица Кривого и Лебедя. Их лица были сосредоточены и спокойны, разве что у Лебедя нарисовался пунцовый румянец на щеках. В этих ребятах можно было не сомневаться. «А я… а что я…» — он погладил свежеприобретенный дробовик «и ты мне брат не поможешь против нескольких таких тварей сразу хоть два чудо дробовика выставляй в экзоскелет залазь ничего не поможет». Егору вспомнилось как он уделал своего первого кровососа. Тот выскочил на него в сумерках, недалеко от станции Янов, Егор стоял на островке окруженным низкой водой и обдумывал как лучше обойти открывшееся перед ним водное пространство и по возможности не намочиться выше колена. Благо в тот момент он успел сообразить что значит быстро приближающаяся к нему слева еле заметная воздушная марь и цепочка водных следов оставляющих едва слышные всплески. Разворачиваясь и одновременно нажимая на курок, он увидел сначала бурые фонтанчики жидкости вырывающиеся из ниоткуда, а затем и всего монстра, растерявшего свою невидимость и замедлившегося по причине болезненных попаданий с расстояния двадцати метров. Силой отдачи, ствол начал задираться вверх и очередь начала подниматься от живота на грудь и на морду монстра, с гулким дребезжанием вбиваясь в грудину мутанта и разворачивая его щупальца. Надо сказать что практически все кровососы обладают непостижимой с медицинской точки зрения живучестью и способностью к регенерации. Хотя в Зоне наверное нет таких мутантов кто бы не удивил медицину своими регенеративными способностями. Но кровососы это отдельный вопрос среди классифицированных и распространенных мутантов. Итак благополучно разрядив весь магазин в монстра и прекратив орать, Егор схватился за тогда свежий глок и разрядил в еще пол обоймы в согнувшегося и шипящего мутанта, который уже просто брел в сторону сталкера вытянув обе когтистые узловатые лапы. Мутант не дошел до Егора метров пять и рухнул в грязь, дергаясь в судорогах и взбивая муть в некогда прозрачной воде. Поскольку Бобр всегда был хорошим
